Комбат. Восемь жизней. Андрей Воронин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ полиэтиленовый пакет, в нем туго скрученная газета. Убираю всегда я, Кирилл и огрызок до мусорки не доносит, бросает там, где ел. А тут целый пакет. Развернула я его, уж думайте обо мне что хотите. Вижу – марля, втрое сложенная, с дырой посередине, в йод испачканная, и собачья шерсть… Много шерсти, понимаете?

      – Не понимаю, – честно признался Комбат.

      – Он оперировал эту собаку, сначала побрил нужную часть кожи, потом обработал операционное поле йодом, покрыл салфеткой и резал…

      – Что резал?

      – Лицо, то есть мордочку. Щенок весь черный был, а на щеках и лапке белые пятна. Так вот – шерсть в газете была черная и белая, белой больше.

      – Может, он ногти ему стриг или рану на лапе обрабатывал? – Рублев уже и сам понял, что говорит ерунду. На лапах у уличной собаки шерсть будет грязной, даже если их вымыть с мылом.

      – С одной лапы столько шерсти не набралось бы, зверек небольшой был.

      – Но если он оперировал, то где? Чем? В чем стерилизовал инструмент? Где, в конце концов, следы крови? Тампоны, салфетки?

      – Вы еще про анестезию не спросили, – качнула головой рассказчица. – Все это в домашних условиях возможно: резать на кухонном столе, светить настольной лампой, шить кривой сапожной иглой шелковыми нитками. Только ему это было ни к чему – кроме стола и лампы, дома было профессиональное оборудование.

      – Зачем? Хотя понятно – каждый тащит с работы, что может. Повар – голенку, строитель – цемент, врач, оказывается, – шприцы, корнцанги и шовный материал.

      – Именно так, этого добра всегда по коробкам было припрятано… Короче, видела я эту собачку потом, случайно – во дворе бомжи мусорный бак перевернули, долго прибиралась уборщица… А сверток с собачонком (она так и сказала – собачонком) вороны расклевали… Я сразу поняла, что это, кто это… Тот щенок… Уже через час узнать было невозможно – мягких тканей практически не осталось… Но все, как я и думала, – бритая операционная область, вывернутая наружу слизистая щеки, еще и насечки на ней – как при искусственном шрамировании. Знаете?

      Про искусственное шрамирование Рублев не догадывался, но про настоящее – от ножей, крюков, зубов или пуль – знал не понаслышке. И все-таки рассказанное – еще не повод бросать работу.

* * *

      Среди бывших друзей Кирилл считался «увязающим однолюбом». Эта вязкость делала его неимоверно тяжелым в общении с тем, к кому он испытывал симпатию. В детстве мать не могла ни на минуту оставить его, чтобы сходить в магазин. Он хныкал под дверью уборной, бросался с кулаками на ее подруг, изредка заходивших в гости, вис на ногах у отца, когда тот приглашал маму танцевать. Невзаимной любви не существовало – если он хотел кого-то, его обязаны были хотеть в ответ. В школе одноклассники быстро научили маленького Кирюшу сдерживать порывы страсти, жестоко избив и унизив в грязном мужском туалете. И все из-за Светы – красивой бойкой отличницы. Не было ни одного мальчика, не мечтавшего поднести к дому ее портфель. СКАЧАТЬ