Гулящие люди. Соляной бунт. Алексей Чапыгин

Чтение книги онлайн.

      Никон позвонил в колоколец серебряный, висящий сбоку иконостаса. Из кельи вышел Сенька.

      – Семен! Запри двери на крыльцо и сени и будь там.

      Сенька помог патриарху подняться с кресла, поддержал, но входная дверь отворилась, в первые сени вошел боярин. Патриарх сказал:

      – Прими боярина… Этот надобен мне!

      Сенька встретил боярина в теплых сенях, принял от него посох и шапку.

      Вошедший боярин сановит, стар, высок ростом и толстобрюх. Одет в охабень зеленого бархата, на полях охабень низан жемчугом бурмицким. Под охабнем, распахнутым широко, с закинутыми за спину длинными рукавами, виднелся кафтан зербарфный[78] с голубыми травами. По кафтану кушак алый с кручеными кистями, на концах кистей искрились яхонтики малые. Боярин помолился на иконостас, опустился земно, а когда нагнулся, чтоб лечь ничком, под охабнем у него будто что лопнуло и запищало длительно. Сенька, держа посох и боярскую шапку, помог боярину встать на ноги. Широко крестясь, старик подошел к патриарху под благословение. Никон стоя благословил и сел, сказав:

      – Садись, боярин, на скамью близ…

      Боярин сел на почетную скамью, предназначенную для иностранных послов.

      – В добром ли здоровье живет боярин Артемей Степанович?

      – Благодарствую, государь великий патриарх! По богомолению твоему жив и бодрствую!

      – Не впусте звал тебя, боярин! Жду давно, и гость ты желанный.

      – Благодарствую, святейший патриарх!

      – Внимай, боярин, Артемей Степанович, и верь мне!

      На лице боярина отразилось почтительное внимание, он сказал:

      – Внемлю, господине!

      – День-два, много три, помешкаю и уеду с государевым семейством. Людно в городе, и не дале как вчера призывал я к себе немчинов дохтуров и лекарей, пытал их о болезни, кая объявилась в людях нынче. Довели мне те дохтуры такое: «чтоб люди, у коих объявится та болезнь, призывали бы в дом свой не одного лишь попа с церковной требой, а пуще искали бы лекаря и слушались того… в одной бы хате с больным не жили, и ежели больной умрет, рухлядь его сжигали бы». Так вот, уезжая, тебе, боярин Артемей Степанович, оставляю я оберегать город и слободы[79], и первое дело – пустить бирючей кликать по площадям то, что довели дохтуры и лекари… Еще от себя заповедую тебе, чтоб всяк человек – тяглой ли, посадской или дворянин и боярин – крыс, мышей убивали, ибо эта тварь жадна к мясному, она будет поедать смрадных мертвых, а оттуда и хлеб в домах, муку и харч… От той поганой, гнусной твари, мыслю я, беда, аки огнь злопышущий!

      Боярин опустил на руки и посох седую голову, сказал, не подымая глаз на патриарха:

      – Великий патриарх! Из веку наши люди упрямы… Чаю я, все они примут за наказание Господне, а против Божьего СКАЧАТЬ