Трибунал. Екатерина Федорчук

Чтение книги онлайн.

      – Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите.

      Отец Михаил видел, что рассеянность комиссара наиграна и что тот хочет хитростью заставить его свидетельствовать против самого себя.

      – Хорошо, – пожал плечами Хацкелеев, – я буду конкретен. Двадцать четвертого июля вы произнесли речь перед прихожанами, упомянув в ней о том, что советская власть убила Николая Романова.

      – Ах вот вы о чем… Да, действительно, я прочел в вашей большевистской газете о расстреле Николая Романова. Это известие меня потрясло своей бессмысленной жестокостью.

      – Вы считаете, что в этом действии не было смысла? – быстро перебил его Хацкелеев.

      – Нет, определенный смысл, конечно, был – Николай Романов мог быть опасен для Советов как символ.

      – То есть вы признаете целесообразность казни Романова?

      – Ничего я не признаю.

      Отец Михаил начал уставать от этого липкого любопытного взгляда и от какой-то странной нечеловеческой логики следователя. «Не люди – бесы», – вдруг подумал он и тряхнул головой, чтобы отогнать недостойные мысли. Нет, вовсе не бес, а человек сидел сейчас перед ним. Человек, сотворенный по образу и подобию Божию, любимое Его создание, ничуть не менее достойное спасения, чем все остальные.

      – Вы сказали, что Николай опасен, – добросовестно напомнил ему Хацкелеев.

      – Я попытался воспроизвести вашу логику, возможно, неудачно. Сам я ничего такого не думаю.

      – Вы осудили власть Советов за это?

      – Я ничего не сказал о власти Советов, – твердо, как только мог, ответил отец Михаил и понял, что сказал неправду. Не совсем правду.

      К восстанию он не призывал, но разве он его не хотел? Если бы случилось это самое восстание, разве он не был бы этому рад? От лукавых и двоедушных мыслей отцу Михаилу стало нехорошо, и он заговорил быстро и сбивчиво:

      – Я монархист, я считаю, что лучший строй для России – это монархия, но раз царя больше нет, раз он отрекся… Значит, я как христианин буду подчиняться той власти, которая придет ему на смену.

      – Не очень-то вы нам подчиняетесь, – заметил Хацкелеев.

      – Назовите закон, который я нарушил, и я с радостью понесу наказание!

      – Агитация против власти – вам этого мало?

      – Не было никакой агитации…

      – Смотрите, какая штука получается, – заметил следователь неуверенно, как бы советуясь с обвиняемым, – поправьте меня, если я не прав. Высшей ценностью для христианина является… Вера, так?

      – Так.

      – А те, кто посягают на нее, – враги Церкви, так?

      – Я не понимаю, что значит «посягают»… Ну, предположим…

      – Веру надо же защищать?

      – Да.

      – Советская власть посягает на веру…

      – Да, но…

      – Спасибо, достаточно, товарищ. Вы сказали ключевое слово: «да».

      – Ничего я СКАЧАТЬ