Космополит. Географические фантазии. Александр Генис

Чтение книги онлайн.

      В том мире жажда к цвету была так неодолима, что одноцветные штаны казались скучными – по сравнению с двуцветными и еще в полоску. За пределами цирка сегодня такой наряд кажется пестрым, но, как показал Версаче, только потому, что нам, всем цветам радуги предпочитающим черный, не хватает решительности и самовлюбленности. Люди на фресках нравились себе и другим и, похоже, наслаждались жизнью. Собственно, поэтому все приезжают в Италию.

      Я думал об этом в кафе городка Буэнконвенто. За соседним, выползшим на булыжник столиком сидел дорожный рабочий в лазурном балахоне с оранжевой оторочкой, отражающей свет приближающихся фар. Сейчас они ему не грозили. Отложив рыжую каску, вытянув ноги в алых бутсах, он неторопливо курил, готовясь к будням. Я любовался им до тех пор, пока не углядел карабинера в мундире, который себе может позволить не всякая опера.

      Холмы этрусков

      – Они как женщины.

      – Нет, как город.

      – Нет, как женщины. Ну как ты не видишь?! Длинные, пологие линии. Изгибы томные, сладострастные, впадины укромные: не долина – лоно. Они спят, спрятав голову под рощу пиний, но грудь и бедра видны под зеленым одеялом.

      – Это не одеяло, дубина, это озимые. Будущие макароны зреют на полях, просторных, словно площади. А между ними – улицы проселочных дорог. Кварталы виноградников. Парки цветущего рапса. Храмы кипарисов. И дубы, как памятники героям прежнего времени. А наверху – гребни крепостей.

      – И в каждой – этрусские покойники, – врезался я в спор, не в силах сдержать познания.

      В сущности, о происхождении этрусков никто ничего не знает, кроме одобренного Солженицыным профессора Орешкина, который раскрыл тайну загадочного народа. Она оказалась проще, чем казалось, ибо разгадка лежала на поверхности: «Этруски – это русские».

      – Не может быть, – ахнули собеседники.

      – Я сперва тоже удивился, но Пахомов мне вправил мозги. После армии и флота, сказал он, этимология – лучший друг империи. Хомяков, например, приехав в Британию, обнаружил, что «англичане – это угличане».

      – А что, – сдались спорщики, – может, этруски и правда русские? Пиры любили.

      – Точно, – согласился я. – На саркофагах сидят обнявшись, с чашами, и на губах улыбка – безмятежная ввиду вечности: с утра выпил, целый день свободен.

      Болонское трио

      З амерзнув в очереди, я забрался в такси, ругая весну. Ее явно не красила безнадежная черная туча, напомнившая мне стихи Мандельштама:

      – Гагарин? – вслушавшись, спросил таксист.

      – Почти. Вы говорите по-русски?

      – Маленько, у меня бабушка из Ворошиловграда.

      – У меня тоже, – удивился я еще и потому, что только бабушки помнили, как дважды СКАЧАТЬ