Ручьём серебряным к Байкалу. Александр Донских

Чтение книги онлайн.

      – Там – я, – пошутил он.

      – Но какой ты? Мы уже месяц знакомы, а я не пойму, что ты за человек. Чего-то думаешь да думаешь сутки и ночи напролёт. Грустишь. И молчун ты невыносимый!

      – Это не я грущу, а тот, что сидит в колодце, – снова отшутился Лев.

      Девушка потрясла плечами, будто замёрзла:

      – Сидеть в колодце? Бр-р-р!

      «Может, я в самом деле угодил в колодец и теперь сижу и мёрзну в этой холодной сырой яме? Выберусь ли?»

      С этой девушкой он вскоре расстался навсегда, потому что молчать ему хотелось с любимым человеком, а к ней он не потянулся, хотя понимал и видел ясно – и умная, и порядочная, и приятная.

      И с другими девушками он расставался. Одна курила, другая выпивала, третья была смела и ненасытна в утехах. Казалось, он искал в девушках не добродетели, не достоинства, а несовершенства, изъяны. Гнилой моралист, педант-чистюля, нравственно горбатый фарисей – и как только ещё ни ругал себя Лев в минуты отчаяния и озлобления на судьбу и людей. Жизнь, случалось, казалась ему невыносимой, и он серьёзно минутами полагал, что его самоедство становится отсроченным самоубийством.

      Мать видела, что её сын одинок и несчастен.

      – Женился бы ты скорее, Лёвушка, что ли. Уже немолоденький, – напоминала она вкрадчиво и ласково и принималась осторожно обсуждать подруг сына, которых ей удавалось увидеть. Всех хвалила: верила, что её сын с плохой не свяжется.

      Он отмалчивался, но время от времени насмешливо ворчал:

      – Все они хороши. Не на всех же мне жениться.

      – Все ему хороши! Противишься судьбе ты, вот что я тебе скажу.

      – Помню, знаю назубок, что я противленец. Не надо напоминать.

      – Не обижайся. Я хочу тебе только счастья.

      Однажды она охватила ладонями лицо сына и шепнула:

      – Ты будешь, Лёвушка, счастливым! Ты не повторишь ни моей, ни отца судьбы.

      Он закрыл и открыл веки, пытаясь признательно улыбнуться в её крепких, но подрагивающих руках.

      – Ты ищешь, сынок, идеал?

      – Не знаю. Может быть.

      – Но женщина расцветает, когда оказывается рядом с любящим мужчиной. Вот тогда она и становится идеалом. Для него. Для единственного.

      – Спасибо за лекцию, – морщился и, очевидно, страдал сын.

      – Не за что, – грустно вздохнула мать и шутя потрепала его за ухо. – Лёвушка, а ты снова не называешь меня мамой.

      – Прости… мама, – вымолвил он и покраснел.

      Льву почему-то снова было трудно называть её мамой. И снова ему представлялось, что она далеко от него или даже они – не совсем родственники. Или совсем, совсем никакие не родственники.

      Мать хотела внуков, невестку, новую родню, каких-нибудь радостных перемен и чаще, настойчивее напоминала Льву о женитьбе. Старшие дети, Агнесса и Никита, обосновавшись вдалеке, писали СКАЧАТЬ