Аз есмь царь. История самозванства в России. Клаудио Ингерфлом
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Аз есмь царь. История самозванства в России - Клаудио Ингерфлом страница 26

СКАЧАТЬ (иногда даже не указывая имени), соседей, приятелей, друзей, даже за царских шутов. Это было массовое явление, захлестнувшее страну и пронизавшее все слои населения. В нем участвовали крепостные, солдаты, воеводы, монахи. Кто-то, случалось, мог сболтнуть лишнее под воздействием винных паров или в пылу ссоры. Однако власти принимали болтовню всерьез, и влияние алкоголя не становилось смягчающим обстоятельством. Виновным, если их удавалось изобличить, грозило битье палками и кнутами, вырывание языков, ссылка или даже казнь.

      Историк не располагает прямыми источниками для изучения народного мнения о царе в XVI веке, тогда как похожие документы, датированные следующим столетием, уже находятся в его распоряжении. Поэтому оценить степень новизны подобных умонастроений трудно. Однако мы все-таки можем предположить, опираясь на известные нам факты, что Смута смела заслоны, удерживавшие слово «царь» от опошления и повседневного использования народом. В XVII веке это слово то и дело звучало в разговорах, хотя они и осуждались за «несоответствие» официальной концепции: так, при первых Романовых начала вырабатываться новая судебная формула – «непригожие речи». Многие доносы были посвящены преступному уподоблению себя царю, нередко обозначавшемуся просто словом «государь».

      Источники свидетельствуют, что в то время в стране был целый сонм царей и государей (эти два понятия взаимозаменяемы). Люди какого-нибудь местного «государя», например помещика, сравнивали своего господина с царем, утверждая при этом, что первый «главнее» и «лучше» второго или «равен» ему. Почти всегда эти слова произносились во время ссоры или спора, когда один из собеседников ссылался на службу «Великому государю», что должно было сделать его недосягаемым для нападок противника, на что последний отвечал, что не признает главенство «Великого государя», поскольку есть, дескать, и другие государи. Последние стояли ближе к простому смертному, чем царь, и зависимость от них была теснее. «Великий государь» был одним из многих, и его власть простиралась далеко не на всех. В подобным обозначением фигуры Государя проглядывает целая иерархия, в которой царь далеко не всегда самый главный, не всегда тот, кого больше всего боятся. Крестьяне, принадлежавшие Церкви, утверждали, что монастырские власти «больше», чем Великий государь. Для обитателей уездных городов было обычным делом говорить «наш царь – воевода», добавляя со значением: «он у нас под боком» или «что нам Москва? Наша Москва – … (следует название их города. – К. И.)». В этих источниках фигурирует редкий глагол «государиться», то есть брать на себя исполнение функций государя. Его употребляли в отношении зарвавшихся воевод, которые ведут себя словно государи, присваивая прерогативы царя.

      Зачастую отождествление себя с монархом происходило, когда кто-нибудь старался выделиться из общей массы. Люди назывались царем или близким к нему человеком, когда стремились отстоять свои права, привилегии, полномочия, будто все СКАЧАТЬ