Семнадцать мгновений весны. Юлиан Семенов

Чтение книги онлайн.

      Штирлиц вопросительно посмотрел на него.

      – В том смысле, – пояснил Шелленберг, – что мы таким образом скомпрометируем на Западе всех тех, кто будет искать мирных контактов помимо нас. Там ведь четко отграничивают гестапо от нашего департамента.

      В этом ночном экспрессе, который отличался от всех остальных поездов довоенным комфортом: в маленьких купе поскрипывали настоящие кожаные ремни, тускло блестели медные пепельницы, проводники разносили крепкий кофе, – в этом поезде по коридору Скандинавия – Швейцария ездили теперь лишь одни дипломаты.

      Штирлиц занимал место № 74. Место № 56 в следующем вагоне занимал синюшно-бледный профессор из Швеции с длинной, неуклюжей скандинавской фамилией. Они да еще один генерал, возвращавшийся после ранения на итальянский фронт, были единственными пассажирами в двух международных вагонах.

      Генерал заглянул в купе Штирлица и спросил его:

      – Вы немец?

      – Увы, – ответил Штирлиц.

      Он имел возможность шутить, ему это было разрешено руководством. Провокация предполагает возможность зло шутить. В случае, если собеседник не пойдет в гестапо с доносом, можно думать о перспективе в работе с этим человеком. В свое время этот вопрос дискутировался в гестапо: пресекать недостойные разговоры на месте или давать им выход? Считая, что даже малый вред рейху – существенная польза для его родины, Штирлиц всячески поддерживал тех, кто стоял на точке зрения поощрения провокаций.

      – Почему «увы»? – поинтересовался генерал.

      – Потому, что мне не приносят второй порции кофе. Настоящий кофе они дают по первому требованию только тем, у кого чужой паспорт.

      – Да? А мне дали второй раз. У меня есть коньяк. Хотите выпить?

      – Спасибо. У меня тоже есть коньяк.

      – Зато, вероятно, у вас нет сала.

      – У меня есть сало.

      – Значит, мы с вами хлебаем из одной тарелки, – сказал генерал, наблюдая за тем, что доставал Штирлиц из портфеля. – В каком вы звании?

      – Я дипломат. Советник третьего управления МИДа.

      – Будьте вы прокляты! – сказал генерал, присаживаясь на кресло, вмонтированное за выступом маленького умывальника. – Во всем виноваты именно вы.

      – Почему?

      – Потому, что вы определяете внешнюю политику, потому, что вы довели дело до войны на два фронта. Прозт!

      – Прозит! Вы мекленбуржец?

      – Да. Как вы узнали?

      – По «прозт». Все северяне экономят на гласных.

      – Это верно, – сказал он. – Слушайте, а я не мог вас видеть вчера в министерстве авиации?

      Штирлиц поджался: он вчера подвозил к министерству авиации пастора Шлага – «налаживать» связи с людьми, близкими к окружению Геринга. В случае успеха всей операции, когда к делу подключат гестапо – но уже по просьбе Шелленберга, для выяснения деталей «заговора», – СКАЧАТЬ