Свято место пусто не бывает: история советского атеизма. Виктория Смолкин
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Свято место пусто не бывает: история советского атеизма - Виктория Смолкин страница 44

СКАЧАТЬ «Таким образом, впервые за все время существования АН СССР слово „атеизм“ официально введено Президиумом АН СССР в название академического учреждения… Я считаю это событие весьма важным на фронте нашей борьбы»281. Вскоре после этого некоторые высокопоставленные партийные деятели начали проявлять интерес к пересмотру вопроса о религии. В марте того же года Дмитрий Шепилов, редактор «Правды», направил Хрущеву письмо, где указывал, что сообщения корреспондентов газеты свидетельствуют «о серьезной активизации церковных деятелей и различного рода сектантов, о явном неблагополучии с научно-атеистической пропагандой». Далее Шепилов приводил сведения, что в СССР существует 18 609 действующих церквей, мечетей и синагог и более 18 000 официально зарегистрированных служителей культа – существенно больше, чем в предвоенный период282.

      Вслед за этим 27 марта 1954 г. заведующие двумя отделами Центрального комитета КПСС – отделами пропаганды и науки – подготовили доклад, озаглавленный «О крупных недостатках в естественнонаучной, антирелигиозной пропаганде», где со своей стороны пытались убедить Хрущева, что идеологическая пассивность может оказаться опасной283. Затем, весной 1954 г., у атеизма наконец появились высокопоставленные партийные покровители: заведующий отделом культуры ЦК КПСС Алексей Румянцев, секретарь ЦК КПСС Петр Поспелов, руководитель отдела пропаганды Михаил Суслов, министр культуры Екатерина Фурцева, а также Шепилов и Александр Шелепин – члены новой когорты комсомольских работников, группировавшейся вокруг Хрущева. Однако нужен был кто-то еще, кто смог бы возглавить кампанию, – и Бонч-Бруевич, с его научными и революционными заслугами, стал катализатором возвращения атеизма. Шквал докладов по внутренним каналам, встреч и телефонных звонков, которыми обменивались высокие покровители Бонч-Бруевича в течение мая и июня, свидетельствовал о том, что новая антирелигиозная кампания неминуема284.

      7 июля 1954 г. ЦК КПСС издал постановление «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения», ставшее одной из первых идеологических деклараций Хрущева. Постановление, подготовленное в тесных кругах партийного аппарата, застало врасплох всех – религиозные объединения, рядовых советских граждан и даже Совет по делам РПЦ и Совет по делам религиозных культов285. Его авторы исходили из тезиса, что религия и коммунистическая идеология несовместимы и что сохранение религии в условиях социализма является, с одной стороны, результатом оживления деятельности религиозных организаций, а с другой – результатом невнимания со стороны партии к атеистической работе со времен войны. Партийные работники подверглись критике за идейную пассивность и призывались к активному участию в атеистической работе. Призыв к улучшению атеистической работы был обращен не только к партийным рядам, но также к Министерству СКАЧАТЬ



<p>281</p>

Шахнович М. М. Музей истории религии АН СССР и отечественное религиоведение // Религиоведение. 2008. № 4. С. 150–158.

<p>282</p>

Архив Президента Российской Федерации (АПРФ). Ф. 3. Оп. 60. Д. 14. Л. 90; цит. по: Корнев В. В. Преследования Русской Православной Церкви в 50–60‐х годах XX века // Ежегодная богословская конференция ПСТБИ: Материалы 1997 г. М.: ПСТБИ, 1997. С. 214.

<p>283</p>

РГАНИ. Ф. 5. Оп. 16. Д. 650. Л. 18–21; цит. по: Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в XX веке. С. 352.

<p>284</p>

Архив РАН. Ф. 498. Оп. 1. Д. 2. Л. 1–11. О роли Бонч-Бруевича в возрождении атеизма см. также: Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в XX веке. С. 350–352.

<p>285</p>

Чумаченко отмечает, что для церковных иерархов и духовенства возрождение антирелигиозной пропаганды было «совершенно неожиданным». Митрополит Николай осудил размах, который приобрела новая партийная линия, сообщив в Совет по делам РПЦ: «Если раньше антирелигиозная пропаганда была частью работы партии, то на новом этапе она принимает характер государственный, то есть государство требует, чтобы учащиеся из школ выходили атеистами, чтобы офицеры в армии добивались от солдат отказа от религиозных верований и т. д. Отсюда вывод – верующий человек попадает в число людей, идущих вразрез с линией государственной». – ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 1. Д. 1118. Л. 153; цит. по: Chumachenko T. A. Church and State in Soviet Russia. P. 129. См. также: Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в XX веке. С. 353 [см.: Чумаченко Т. А. Государство, православная церковь, верующие. 1941–1961 гг. М.: АИРО-ХХ, 1999. С. 153–154. – Примеч. пер.].