Больно. Наталья Родная

Чтение книги онлайн.

      Как он посмотрел на меня тогда… Так ни на предавших не смотрят, ни на оскорбивших, с жалостью какой-то, что ли? Он не кричал – замкнулся, делиться своими рассказами перестал. Я заволновалась, но разговаривать с ним не стала, побеседовала с сотрудницей – у неё тоже сыновья. Она меня сразу успокоила: «Пацану пятнадцать лет, что ж он тебе, как маленький, всё выкладывать будет? Наоборот – хорошо, мужественнее, сильнее становится». Я и успокоилась, чувствовала возникшую преграду между нами, но ждала, что он её преодолевать начнёт, а он не начал…

      В бассейн больше не пошёл, ни на соревнования, ни просто так. Заметила, что он читать полюбил – везде с книжками, выписки из них делал, в своих – на полях что-то отмечал. Общения нет, а знать, что на душе у ребёнка, хотелось, так я его школьные сочинения читала. С умом, с чувством написаны, но оценки как обычно – три, четыре. Досадно мне стало – ну уже ж хорошо, чего оценки-то прежние? Пошла в школу, учительницы в тот день не было, я к директрисе. Она меня помнила, слушала, успокаивала, что-то советовала, но я не унималась – хорошие сочинения у моего сына, почему снова тройки? Она отвечать прямо не стала, достала из шкафчика тетрадочку с сочинением, которое на областной олимпиаде первое место заняло, – читайте, мол, вот как писать нужно! Я начала читать – так это ж Пашино! Я ей его тетрадку с этим сочинением и показала. Она сконфузилась, что вы, быть такого не может?! Это дочка Ольги Викторовны, учительницы по русскому языку, пишет. Я обомлела вся – как это, мой ребёнок пишет, а они своим детям переписывать позволяют и на них потом медальки вешают?

      Пришла домой, на душе обида камнем, еле Пашу с кружка дождалась и сразу к нему: «Пашенька, ты знал, ты знал?» А он спокойно так: «Знал». «И не обидно тебе, сынок?» – спрашиваю. «Понятно, – говорит, – она ж её дочка, а Ольга Викторовна свою дочку любит». Как пощёчина прозвучало, я не знала, что ему сказать, – ничего не сказала. Только мне ещё обиднее стало, почувствовала, что он уже взрослый и не я говорю ему, что хорошо, что плохо, у него уже свои умозаключения, свои взгляды имеются. И я, вроде как, и не нужна ему больше – горько это, вырастила, выкормила, а теперь не надоблюсь. Мне даже обидно стало с ним заговаривать, большой, мол, сам так сам.