Американская дырка. Павел Крусанов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ была при этом решительно ничья. На столе среди ломтей кулича, бутылок вина и скоромных закусок стояли два блюда с крашенками и писанками, так что вскоре гости, как водится, стали биться. На своём краю стола победил я, на другом – она. Мы сошлись, и она, коварно скосив удар, тюкнула носиком своего яйца моему отчасти вбок. Разумеется, моё хрустнуло. Я не обиделся, но мстительно подумал, что по повадкам она похожа на тургеневскую девушку, год отработавшую на панели. Стоит ли говорить, что я ошибся? Она скорее походила на тех невиданных райских птиц, которые питаются нектаром и росой, всю жизнь проводят в воздухе и даже не имеют ног, из-за чего самке приходится высиживать потомство на спине самца. Да и умирать они улетают на третье небо, откуда на землю не осыпаются перья.

      Вообще, часто так выходит, что людей поначалу принимают не за тех, кем они являются в действительности, а за тех, кого они в себе сами видят. Бывает, люди думают о себе хуже, чем следует, и это неприятно, пока не поймёшь, что они – а вслед за ними и ты – ошибаются. Бывает, люди без ясного основания видят себя в лучшем свете, и это подчас тоже сбивает с толку. Обычная история. Скажем, вы встречаетесь с человеком, в котором сто двадцать килограммов живого веса, но если он этого не замечает, если ему всё равно, то и вам плевать. Может, в нём все сто сорок – вам-то что?

      В тот день мы с Олей только невинно похристосовались, однако я попросил номер её трубки, и она без колебаний мне его дала. Назавтра мы до полуночи таскались по разным клубам и кафешкам, пили коньяк, угощали друг друга изысканными беседами, делились вкусами и со значением смотрели друг другу в глаза. А после третьей встречи мы уже были полноценными любовниками – с тех пор я ношу на теле её лёгкий чистый запах, а во рту – вкус её мерцающей помады, которой, видно, обречён питаться, пока у женщин существуют губы.

      3

      Стоял август, канун Медового Спаса, когда мы с Олей, сидя на Большой Конюшенной под зелёным зонтом с ламбрекенами, пили «Утреннюю росу», разведённую грейпфрутовым соком. За день до того мы вернулись с Череменецкого озера, где все выходные в тёплой компании провели на даче моего приятеля, до того барственного, что, когда он приезжал в деревню, на колени падали даже коровы. Там между купанием, шашлыками и копчением загодя отловленной на Мальцевском рынке форели я поймал двух жужелиц-гортенсисов, фрачника и чёрного елового дровосека, такого здорового и усатого, что он едва уместился в пустой сигаретной пачке, где неугомонно шуршал и поскрипывал, пока я наконец не уморил его добытым ещё на Пасху эфиром. Так вот, мы сидели за уличным столиком на Большой Конюшенной и ждали одного типа, для которого Оля состряпала какую-то научную халтуру.

      Никогда прежде ни этого, ни кого-либо другого из её заказчиков я не видел – не очень-то хотелось, – но тут так вышло, что из-за поездки на Череменецкое озеро Оля не сдала работу в срок и теперь, имея повод для чувства небольшой вины, не могла отказаться от встречи, хотя мы собирались с ней проведать в Приморском парке гастролирующий СКАЧАТЬ