28 мгновений весны 1945-го. Вячеслав Никонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ рузвельтовскому курсу, пресса подогревала температуру. Помимо традиционных обвинений в российском экспансионизме (на Западе так и не научились говорить об СССР, по-прежнему нашу страну куда чаще называли Россией) и полного неприятия идей и практики коммунизма, было два основных камня преткновения в отношениях с Москвой. Первый – Польша. В Ялте было решено пополнить созданное Москвой правительство в Варшаве представителями сидевшего в Лондоне эмигрантского правительства. Но с тех пор шли безостановочные и ни к чему не приводившие дебаты. В общих чертах: Кремль не устраивали предлагавшиеся западными партнерами антимосковски настроенные кандидатуры, союзников не устраивало чрезмерное представительство в будущем правительстве просоветских политиков.

      Второй – «Кроссворд». В начале марта с санкции Рузвельта в Берне начались контакты между резидентурой американской разведки – Управления стратегических служб (УСС) – и германскими военными по поводу капитуляции немецких войск в Италии. Проводивший эту операцию резидент в Швейцарии (и будущий директор ЦРУ) Аллен Даллес подтверждал: «С конца февраля 1945 года, без лишней огласки, возглавляемая мною миссия Управления стратегических служб в Швейцарии и немецкие генералы в Италии обменивались эмиссарами и посланиями. На протяжении двух решающих месяцев командующие сцепившимися в схватке противоборствующими армиями поддерживали секретные сношения через мой офис в Берне в поисках возможности закончить бои на итальянском фронте, надеясь, что это послужит прологом к общей капитуляции нацистов в Европе. Мы дали этой операции кодовое название “Восход” и лишь позже узнали, что Уинстон Черчилль, который пристально следил за всеми событиями, уже назвал ее “Кроссворд”». В ходе этих контактов речь шла о «спасении западной цивилизации» путем открытия фронта перед наступающими англо-американскими войсками.

      Было решено информировать Москву, которая все равно узнала бы об этом. 12 марта эту информацию передали наркому иностранных дел Вячеславу Михайловичу Молотову. В тот же день он дал согласие на проведение этих переговоров, но попросил подключить к ним представителей СССР. И здесь нашла коса на камень. Упорное нежелание союзников видеть советских представителей на переговорах с генералом войск СС Карлом Вольфом воспринималось в Москве крайне негативно. Сталин и Молотов отметились серией гневных посланий, где содержались такие оценки, которые в Лондоне и в меньшей степени в Вашингтоне были расценены как оскорбительные обвинения в нарушении союзнических обязательств.

      Всегдашние критики внешней политики Рузвельта, лидеры республиканцев – Герберт Гувер, Роберт Тафт, Артур Ванденберг и другие – все громче заявляли, что были правы, изначально протестуя против оказания американской помощи Советскому Союзу.

      Не сильно от них отставало американское посольство в Москве, где сам посол Аверелл Гарриман, его заместитель Джордж Кеннан и представитель СКАЧАТЬ