СТАЛИН ЖИВ! Пятьдесят третий… и дальше. Александр Черенов

Чтение книги онлайн.

      Обычно на таких посиделках друзьям приходилось следить не только за собой, но и друг за другом: самому «не ляпнуть, чего лишнего» и не пропустить «ляпа» друга. Ну, как это и заведено у настоящих друзей.

      Но сегодня можно было слегка расслабиться… троим из приглашённых: Лаврентий Палыч искренне расстроился. Вечер, можно сказать, пропал зря. В плане сбора оперативной информации о друзьях. Следовательно, знакомство с ними в ещё более тесной обстановке – в одном из нулевых этажей здания на площади Дзержинского – вновь откладывалось на неопределённое время.

      Почему товарищи посчитали возможным так легкомысленно подойти к вопросу застолья? Ответ на этот вопрос лежал на поверхности… стола: единственным продуктом, подходившим на роль закуски, можно было считать нарезанный на кусочки и разложенный по тарелкам сыр. А единственная бутылка, подходившая на роль спиртных напитков, стояла перед Хозяином. Это было столовое вино «Телави» «нулевой крепости», которому Иосиф Виссарионович стал отдавать предпочтение в последнее время. Да и предпочтение он делил – почти в равных пропорциях – между половиной рюмки «Телави» и половиной рюмки кипячёной воды.

      Вот и сейчас он разбавил «Телави» водой – хотя, чего там разбавлять! – и тем самым, негласно объявил о «начале мероприятия». Гости, как по команде, потянулись к графинам и стали наполнять стаканы.

      Первым, как всегда, «приложился» Хрущёв. С большим трудом ему удалось скрыть разочарование, и вывести на лицо некое подобие улыбки, кислой и слабой одновременно. Ну, как то винцо, которое он был обречён пить до глубокой ночи.

      Реакция Никиты Сергеича не осталась незамеченной Лаврентием Палычем. Ничто сущее не имело шансов остаться незамеченным им. Берия насмешливо покосился на «друга», сверкнув простыми стёклами пенсне, которое он носил, явно «добирая» солидности. Простые стекляшки и в самом деле придавали ему респектабельный вид.

      Оценив этот взгляд, в том числе, и впрок, Маленков и Булганин расхохотались. Вполне беззлобно. Но особенно беззлобно хохотал сам автор взгляда. Он был мастером по этой части. То есть, он умел хохотать так беззлобно, что от зависти лютой злобой исходили самые злобные хохотуны.

      Но Хрущёв не принадлежал к числу завистников. Он был, хоть и простак, но не дурак. А, если и дурак, то умный. То есть, дурак себе на уме. Он верно оценивал потенциалы сторон, и понимал: лучше поделиться с Лаврентием дружбой, чем мясом, кожей и «прочим ливером». Тем более что делёж предполагался односторонним. По этой причине он тоже поучаствовал «в общем веселье на тему самого себя», пусть даже всего лишь сконфуженной улыбкой. Якобы сконфуженной, ибо близко знавшие его люди на эту «простоту» не «покупались»: себе дороже.

      – Не расстраивайся, Микита: ты своё ещё доберёшь. Чуть позже.

      Замечание СКАЧАТЬ