– Пропал.
Пол подошел к линии броска, отмеченной на полу. Прищурившись, словно ювелир, он запустил дротик точно в центр мишени. Тот вонзился в доску буквально на дюйм выше и чуть левее от «яблочка».
– Кто пропал?
– Это было до тебя, – объяснил Теста. – Вербецки уехал отсюда летом после шестого класса. В Нью-Гемпшир.
– Я знал его еще с детского сада, – сказал Том. – Мы с ним вместе играли. Кажется, один раз даже в парк развлечений ходили. Хороший был парень.
Мэтт уважительно кивнул.
– Его двоюродный брат знаком с моим. От него я и узнал.
– Где он был? – спросил Том. Обязательный вопрос. Почему-то считалось, что это важно знать. Где бы ни находился тот или иной человек в момент исчезновения, Тома всегда поражало, насколько это неподходящее место – аж жуть брала.
– В спортзале. На одном из тренажеров.
– Черт. – Том покачал головой, воображая внезапно опустевший тренажер со все еще двигающимися ручками и педалями – последнее местонахождение Вербецки. – Трудно представить его в спортзале.
– Да уж. – Теста нахмурился, словно что-то не укладывалось у него в голове. – Он был еще тот маменькин сыночек.
– Да нет, – возразил Том. – Кажется, он был просто очень чувствительный. Его мама его вечно срезала ему этикетки с одежды, они с ума его сводили. Помнится, в детском саду он все время снимал рубашку; говорил, от нее у него зуд. Воспитатели убеждали его, что ходить без рубашки неприлично, а он – ни в какую.
– Точно, – усмехнулся Теста, начиная припоминать. – Я ночевал однажды у него дома. Так он лег спать с включенным светом и под одну из песен «битлов», она звучала не переставая. «Paperback Writer», кажется, что-то такое.
– «Джулия», – сказала Том. – Его волшебная песня.
– Его какая?.. – Пол метнул свой последний дротик. Тот, с выразительным стуком, вонзился в мишень, чуть ниже «яблочка».
– Так он ее называл, – объяснил Том. – Если «Джулия» не звучала, он не мог заснуть.
– Бог с ней. – Теста не понравилось, что его перебили. – Он несколько раз пытался у меня ночевать, но так и не смог. Раскатает спальный мешок, переоденется в пижаму, зубы почистит, и все такое прочее.
А потом, когда надо укладываться спать, у него сдают нервы. Нижняя губа трясется, и он говорит: «Слушай, ты не сердись, я все-таки маме позвоню».
Пол, вытаскивая дротики из мишени, глянул через плечо.
– Почему они переехали?
– Черт их знает, – отвечал Теста. – Может, отец на другую работу устроился. Давно это было. Знаешь, как бывает – клянетесь друг другу, что вы будете на связи, и какое-то время вы еще общаетесь, а потом… больше ты этого чувака не видишь никогда. – Он повернулся к Тому. – Ты хоть помнишь, как он выглядел?
– Ну, типа. – Том закрыл глаза, пытаясь представить Вербецки. – Упитанный, СКАЧАТЬ