Старый дуб у дедовского дома. Жизнеописание благопристойной семьи. Евгений Мосягин

Чтение книги онлайн.

      Перед оркестровой раковиной был разбит небольшой цветник и огорожен низеньким штакетным заборчиком. Я примостился с краю этой оградки и смотрел на играющих музыкантов, на их дирижера и слушал музыку. Это было очень увлекательное занятие, первый раз в жизни я видел, как возникает музыка. Я боялся, что меня прогонят, но, к счастью, на меня никто не обращал внимания, и я без огорчений дождался своих братьев.

      Вечерний парк показался мне очень красивым. Он был похож на большое помещение, увешанное электрическими лампочками. Освещенные снизу кроны деревьев воспринимались, как необыкновенный потолок, под которым было очень красиво, светло и уютно. Все вокруг было так спокойно и так неопасно, что я, пятилетний, ничего не боялся. По аллеям во встречных направлениях прогуливались нарядные люди, а некоторые сидели на больших скамейках. До этого случая я ни разу не видел такого большого количества нарядных людей, собранных в одном месте.

      Мои старшие братья с разрешения мамы продолжали ходить по вечерам в парк смотреть кино на вольном воздухе, а я как-то сам осознал, что для меня это не годится. Мама сказала – подрастешь и все еще увидишь. Это было правильно, но главное было в том, что я просто утратил интерес и к предосудительным проникновениям на территорию парка через дыру в заборе, и к самому кино. Мой милый растрепанный томик басен Крылова с его замечательными иллюстрациями для меня был значительно интересней.

      Сестры моей матери

      У нашей мамы было три сестры: тетя Вера, тетя Феня и тетя Ксеня. Самая старшая из них была тетя Вера. Я видел ее только на фотокарточках, на одной из которых она снята со своим мужем, а на другой – с нашей мамой. Статная круглолицая женщина в длинном, по моде того времени, платье, на фотографии с мамой тетя Вера выглядит очень строгой. На фотографии с мужем она помоложе и выражение ее лица значительно мягче, в ее позе и в положении рук просматривается вынужденная мгновенность остановленного движения, как будто неподвижность, несвойственная натуре позирующей женщины, может быть нарушена в любую следующую секунду. Тетя Вера стоит чуть позади своего сидящего на скамье мужа, слегка подавшись к нему. Ее губы только что улыбались и в глазах ее светится еще не погасшая веселость и даже озорство, как след того настроения, которое владело ей перед тем, как фотограф снял крышку своего фотографического агрегата.

      Супруг тети Веры, Матвей Осипович Непогодин, в свободной позе сидит на скамье, облокотившись рукой о деревянную спинку. Это очень крупный мужчина и, по-видимому, очень сильный. У него молодое высоколобое лицо, взгляд сосредоточенный и непреклонный, у него борода и усы. Усы замечательные, прямые, разлетающиеся по сторонам, густые, но не «будённовские». Этих его усов вполне хватило бы на две пары каких-нибудь усов для старорежимных фельдфебелей. Борода у Матвея Осиповича небольшая, но густая и аккуратная. В лице его просматривается что-то скобелевское, СКАЧАТЬ