Романы Ф. М. Достоевского 1860-х годов: «Преступление и наказание» и «Идиот». Н. Ю Тяпугина

Чтение книги онлайн.

      – Надули Фердыщенка! Вот так надули! Нет, вот это уж так надули! – вскричал плачевным голосом Фердыщенко, понимая, что можно и должно вставить словцо.

      – А вам кто велел дела не понимать? Вот и учитесь у умных людей! – отрезала ему чуть не торжествующая Дарья Алексеевна (старинная и верная приятельница и сообщница Тоцкого).

      – Вы правы, Афанасий Иванович, пети-жё прескучное, и надо поскорей кончить, – небрежно вымолвила Настасья Филипповна; – расскажу сама, что обещала, и давайте все в карты играть.

      – Но обещанный анекдот прежде всего! – с жаром одобрил генерал.

      – Князь, – резко и неподвижно обратилась к нему вдруг Настасья Филипповна, – вот здесь старые мои друзья, генерал да Афанасий Иванович, меня всё замуж выдать хотят. Скажите мне, как вы думаете: выходить мне замуж иль нет? Как скажете, так и сделаю.

      Афанасий Иванович побледнел, генерал остолбенел; все уставили глава и протянули головы. Ганя застыл на месте.

      – За… за кого? – спросил князь замирающим голосом.

      – За Гаврилу Ардалионовича Иволгина, – продолжала Настасья Филипповна, попрежнему резко, твердо и четко.

      Прошло несколько секунд молчания; князь как-будто силился и не мог выговорить, точно ужасная тяжесть давила ему грудь.

      – Н-нет… не выходите! – прошептал он наконец, и с усилием перевел дух.

      – Так тому и быть! Гаврила Ардалионович! – властно и как бы торжественно обратилась она к нему: – вы слышали, как решил князь? Ну, так в том и мой ответ; и пусть это дело кончено раз на всегда!

      – Настасья Филипповна! – дрожащим голосом проговорил Афанасий Иванович.

      – Настасья Филипповна! – убеждающим, но встревоженным голосом произнес генерал.

      Все зашевелились и затревожились.

      – Что вы, господа? – продолжала она, как бы с удивлением вглядываясь в гостей: – что вы так всполохнулись! И какие у вас у всех лица!

      – Но… вспомните, Настасья Филипповна, – запинаясь пробормотал Тоцкий, – вы дали обещание… вполне добровольное, и могли бы отчасти и пощадить… Я затрудняюсь и… конечно, смущен, но… Одним словом, теперь, в такую минуту, и при… при людях, и всё это так… кончить таким пети-жё дело серьезное, дело чести и сердца… от которого зависит…

      – Не понимаю вас, Афанасий Иванович; вы действительно совсем сбиваетесь. Во-первых, что такое: «при людях»? Разве мы не в прекрасной интимной компании? И почему «пети-жё»? Я действительно хотела рассказать свой анекдот, ну, вот и рассказала; не хорош разве? И почему вы говорите, что «не серьезно»? Разве это не серьезно? Вы слышали, я сказала князю: «как скажете, так и будет»: сказал бы да, я бы тотчас же дала согласие, но он сказал нет, и я отказала. Тут вся моя жизнь на одном волоске висела; чего серьезнее?

      – Но князь, почему тут князь? СКАЧАТЬ