Бумажное радио. Прибежище подкастов: буквы и звуки под одной обложкой. Дмитрий Губин

Чтение книги онлайн.

      В моей петербургской квартире второй год длится ремонт. Ужас, кошмар и скрежет зубовный. Ужас и кошмар не только от пыли и грязи, но и оттого, что из комнаты в комнату приходится перетаскивать барахло. Это и есть настоящий конец света: барахла много, а девать его некуда.

      Попробую провести инвентаризацию барахла.

      Итак: полный набор пластинок Жака Бреля и Сержа Гензбура, винил. Советский проигрыватель «Аккорд». Электронный – тех же времен – «Морской бой». Мохнатый, по советской моде 1980-х, абажур. Мишка олимпийский сувенирный фарфоровый. Мильон подаренных, но ни разу не использованных подсвечников, ваз, вазочек и рамочек – и мильон терзаний оттого, что ставить на стол их стыдно, а выбрасывать жалко. А еще три одеяла шерстяных и два покрывала жаккардовых в стиле «деревенское детство мое».

      Девать все это добро и правда некуда – антресоли забиты, а городские старьевщики в Ленинграде изведены как класс еще в 1950-х. Блошиного же рынка, барахолки, этой ярмарки былого тщеславия, которой гордятся и Вена, и Амстердам, и Лондон, молчу уж про Париж с Марше-о-Пюс, в Петербурге нет, не считая рэкетируемых ментами старух у метро «Удельная». А существуй профессия старьевщика – я бы отдал этому старьевщику «Аккорд», ей-ей. Если не за три копейки, то за триста рублей. А ведь именно такой проигрывать стоял когда-то в гостиной в малогабаритной квартире профессора Ленинградского университета Анатолия Собчака! Я этот проигрыватель с двумя колонками видел утром того дня, когда профессор Собчак проснулся председателем Ленсовета и давал мне первое в своей жизни интервью в качестве градоначальника Ленинграда, сидя в майке-«алкоголичке» и синих домашних трениках!

      Не найти сегодня такой проигрыватель! Не найти таких штанов-треников! Как, в каких костюмах и декорациях снимать сегодня игровой фильм про Собчака – а ведь он будет рано или поздно снят?

      Дело ведь не в стоимости барахла, а в невозможности приобрести нужное и избавиться от ненужного. Вот почему я как-то раз тащил из Москвы в Петербург, потому что в Петербурге не смог найти, станину от дореволюционного «Зингера»: чтобы сделать из нее столик со стеклянной столешницей. А из Парижа тащил в Петербург дивную лампу-тюльпан 1930-х годов, а из Вены – медную шкатулку в форме яблока 1940-х годов, опять же потому, что Петербурге этого всего было не найти.

      А вот существуй в Петербурге – да не только там, а и в Москве, и в Иваново, да повсюду! – этот самый блошиный рынок, глядишь, и польстился бы кто-нибудь на моего Мишку олимпийского фарфорового работы ЛФЗ с пятью золотыми кольцами на пузе.

      Ну СКАЧАТЬ