Астронавты. Пленники Сумитры. Рина Грант

Чтение книги онлайн.

      Машину подбрасывало на ухабах – трасса на пятидесятый километр, разбитая морозами и жарой, простаивала с самой аварии. Низко в ночном небе Киак висел перед глазами, слепил, мешал видеть дорогу. Илья отнял одну руку от руля, приставил козырьком к глазам, подался вперед, объезжая глубокие рытвины. Тимур всегда говорил правду – или умалчивал? Конечно, у детей свои секреты. Но он всегда думал, что Тимур ничего от него не скрывает. Ну что ж, век живи – век учись…

      Весь день он продвигался зигзагом, не пропуская ни одной развилки, проверяя каждую заброшенную ферму. Кое-где оставались люди и даже предлагали помощь, но о черненьком мальчишке с сумочкой никто не слышал. И Илья ехал дальше, упорно обыскивая брошенные домишки, водонапорные башни, овраги.

      Илья не любил старый поселок. В темноте древние развалины походили на оскаленные зубы. В свое время, рассказывал ему Вильсон, тут стояли палатки археологов, раскапывавших поселение вымерших сумитриан. В ожидании катаклизма часть жителей укрылась в подземных катакомбах, и якобы археологи даже докопались до каких-то костей и любопытных артефактов, но авария на комбинате выбила всех из колеи, поселок эвакуировали, раскопки под горячую руку запретили. С тех пор сюда мало кто заезжал.

      Тимуру он с самого начала запретил даже близко к нему подходить. Хотя прав Вильсон: дети теперь такие пошли… а что он о Тимуре, в сущности, знает?

      Руки Ильи на руле заблестели от испарины. Спину прохватило холодом. Найдет Тимку – выпорет, чтоб на всю жизнь запомнил.

      Наконец развалины остались позади; покосившийся знак с номером поселка облупился и выцвел. По обеим сторонам дороги вставал мертвый лес: обугленные сучья кривых, черных деревьев, где обитали стрекуны и прочая уцелевшая после катаклизма нежить. Илья прибавил газу и поехал, вглядываясь в глубокие тени на обочинах. Кондиционер шумел, нагнетая внутрь мобильчика обогащенный воздух. А вдруг…

      От неожиданной мысли ладони его вспотели, поднятая рука замерла на весу. Он вспомнил встревоженные, нахмуренные лица поселенцев, которым описывал Тимура по дороге сюда. Увесистые палки и мачете в натруженных руках фермеров – не иначе, приняли его за мародера. Крепкие, на совесть сколоченные постройки за двухметровыми заборами.