Под мостом из карамели. Елена Колядина

Чтение книги онлайн.

      – Что ты несёшь при ребёнке? – хрипела бабушка. – В мою интимную жизнь двадцать лет не ступала нога человека.

      – Бабушка, ты обманываешь людей, – возмущалась Лета. – Ну какой ты психолог? Всю дорогу репортажи с полей писала, про американских безработных да про декабристов.

      – Между прочим, – вскинулась бабушка, – в нашей журналистской гвардии рассказывали про обозревателя, который всю жизнь сочинял биографии в серию «Пламенные революционеры», а теперь пишет «Жития святых».

      – Какой цинизм, – сказал папа, даже он не ожидал от неведомого автора такого изощрённого приспособленчества. – А с другой стороны – молодец! Чего таланту пропадать?

      – Да! А другая дамочка, племянница твоего отчима – скупердяйка, за рубль зайца догонит – всю жизнь проработала в журнале «Кройка и шитьё» и утверждала, что мода создается в Москве на Кузнецком мосту. А теперь стонет, что лучшие вещи – от твоего любимого итальянца. Правда, имя называет с ошибками, видимо, путает с Версалем.

      Папа засмеялся.

      Пропагандист золотых античных узоров, загорелой кожи, джинсов в обтяжку и пряных ароматов был его любимым дизайнером. Тем сильнее страдало папино тонко развитое чувство прекрасного при виде Леты, носившей вместо сумки котомку, отрицавшей спа-салоны, помаду и автозагар, и, назло ему, папе, покупавшей духи с запахом огурца.

      – Субкультурный нигилизм, – зачитала однажды по телефону бабушка. – Явление, характерное для молодых.

      После этих слов папе полегчало, он отнёс отвратительные, по его мнению, художественные предпочтения дочери к концептуальному искусству и почти успокоился. К тому же со временем выяснилось, что девочка отказывается от мира буржуазного капитала и от итальянского дизайнера, как его яркого представителя, скорее на уровне теоретического протеста. Например, она негласно мирилась со старьем, которое раньше и в комиссионку не брали, а теперь лукаво именовали винтажем. За огромные очки в стиле 70-х годов, купленные на барахолке в Риме, ребенок даже сказал: «Хм, спасибо».

      Кто знает, может, со временем дочь и профессию поменяет, прекратит позорить отца перед посторонними?

      Папа остановил машину и поглядел на Лету.

      – Ну все, пап, пока.

      – Пока-пока, моя принцесса пряничного домика! Надеюсь, когда-нибудь принцессе наскучит детская игра в леденцы.

      – Прекрати, папа, надоело!

      Лета захлопнула дверь машины, и, не обернувшись, быстро, как порыв дождя, пробежала к дверям с вывеской «Хлеб и шоколад». Открыла стеклянную створку. Навстречу вылетели золотые пчёлы. Она вошла внутрь, в жестяную банку желе и мармелада, кивнула охраннику, спустилась в служебный коридорчик, открыла узкий шкафчик и, забыв об отце, в радостном предвкушении, как на коробку с елочными игрушками, взглянула на белые брюки, куртку и шапочку, пропахшие маслом и жжёным СКАЧАТЬ