У нас в саду жулики (сборник). Анатолий Михайлов

Чтение книги онлайн.

      А когда все-таки удалось, то письмо полетело на дорожку, и мы так стремительно наклонились, как перед выстрелом стартового пистолета, и я уже было совсем его схватил, но в последний момент Зоя мне чуть не отдавила тапочкой пальцы. И тогда я прижался лбом к Зоиному бедру и попробовал ее ногу отодвинуть. Но Зоя стояла насмерть, и, когда, все еще на четвереньках, я, озадаченный, задумался, дотянулась, теперь уже на столе, до сахарницы. Хорошо, я успел отскочить, и все никак не мог после понять, откуда у меня в голове столько перхоти, а когда попробовал на вкус, то перхоть оказалась почему-то сладкой. Еще спасибо, что не было Саши, связался с какими-то малолетками, и те его напоили спиртом, а когда Зоя потребовала дыхнуть, разбил о телевизор графин и с тех пор так дома и не ночевал. А Сережа забился в угол кровати и все приговаривал:

      – Мамочка, миленькая, не надо!

      И соседи из разных комнат попеременно вбегали и нас разнимали.

      А Зоя все кричала:

      – Убирайся, убирайся к своей чувырле!..

      Чувырла – это значит Лариса. А для меня она просто Лорик. Мы с ней познакомились еще до Зои. Но потом все равно остались товарищами. У нас теперь с ней духовная близость.

      Но Зоя мне почему-то не верит.

      – Да не п…ди, ты, – говорит, – моя черешня.

      Такая сентиментальная. Увидит, например, что я на кого-нибудь уставился, и все за меня переживает.

      – Ну, что, – улыбается, – хочется… Хочется засадить?

      А у меня даже и в мыслях такого не было. Ну, прямо не дает мне прохода.

      Однажды приревновала даже к обложке журнала.

      – Ну, как, – спрашивает, – и этой бы тоже?

      И я ее сначала даже и не понял. Не понял, о чем она меня спрашивает. Как-то не сосредоточился.

      – Чего, – говорю, – тоже? – И как-то опять не совсем ее понимаю. – Ты это, – говорю, – о чем?

      Когда у Лорика в комнате свет, то, если смотреть с улицы, за занавеской как будто горит свеча. Здесь, в Магадане, зимой всегда темно. А зима почти круглый год.

      И я к ней тогда захожу. С авоськой или с сумкой. Пошел, например, за томатной пастой – и пропал. Или за свеклой. А Зоя меня все ждет. А я в это время у Ларисы.

      Сидим разговариваем. Или что-нибудь ей свое читаю. Получилось или не получилось? Или раннего Глеба Горбовского. А когда уезжает на материк, то оставляет мне от комнаты ключ, и днем я там печатаю на машинке. Или записываю на магнитофон свои песни. А вечером возвращаюсь к Зое. И самая первая песня на слова Иосифа Бродского. Про Васильевский остров. Я ее как раз в этой комнате и сочинил. Не то чтобы сочинил. А так. Просто сижу и смотрю. И передо мной на СКАЧАТЬ