Глава субъекта Российской Федерации: политическая и юридическая история института (1990-2013). Виталий Иванов

Чтение книги онлайн.

      46

      Брутенц пишет, что «в совокупности [выделено здесь и далее Брутенцем. – В.И.] по своему интеллектуальному уровню советское руководство 70-х годов стало заметно отставать от общества, которое возглавляло». Из избранных в марте 1981 г. (после XXVI Съезда партии) 25 членов и кандидатов в члены Политбюро, секретарей ЦК лишь четверо (менее одной пятой) не достигли пенсионного возраста (в то время как 11 было 70 и более лет), напоминает он. Большинство из них занимали свои партийные и государственные посты по 10, 20 и более лет. Их несменяемость «лишала правящую структуру динамизма, вела к старению кадров, консервативно-склеротической деформации. Следствием этого был возникший в руководстве страны генерационный провал: в нем не было представителей целого поколения, а то и двух…

      Создавался своего рода заколдованный круг: вместе с руководством дряхлела и система, а вместе с дряхлеющей системой все больше дряхлело и руководство. Потому что появление в нем новых и относительно молодых людей становилось все более сложным делом. Пройти искусственно зауженный коридор могли лишь вполне «удобные» фигуры – те, кто […] не вызывал у генсека и приватизировавшего его «уши» окружения опасений яркостью своей личности, самостоятельностью суждений.

      […]

      Главной заботой обосновавшегося на вершине партийно-государственной пирамиды клуба пенсионеров была так называемая «стабильность». Под этим девизом Брежнев занял свой пост, что многим казалось даже привлекательным после «качки» последних хрущевских лет. Но во второй половине 70-х годов стабильность стала вырождаться в неподвижность. На практике это означало лишь […] воздержание от «рискованных» новаций, стагнацию, старческое бессилие. Становилось все яснее, что лишенное динамизма и воображения руководство не только не знало куда и как идти дальше, но просто не хотело никуда идти.

      […]

      Безынициативность и политическая вялость центра, общее снижение его потенциала и престижа […] – все это вело к формированию еще одного кризисного фактора, который сказался с особой силой в недалеком будущем. Речь идет о крепнущем самовластии ряда лидеров республик и регионов (Украина, Москва, Казахстан, Узбекистан, Грузия, Азербайджан, Краснодарский край, Молдова и т. д.), превращении их в […] «священных коров» номенклатуры. Это способствовало ослаблению власти и контроля центра над страной, над обществом…» (Брутенц К.Н. Указ. соч. С. 29–31, 36–37).