По нашей развёрнутой батарее немцы ведут огонь из миномётов. Нервничаем: успеем ли мы доставить снаряды, прежде чем противник побьёт артиллерийский расчёт или вынудит батарею уйти с занятой позиции. Старшина периодически вскакивает в кабину и направляет трактор. Движемся прямо в пекло миномётного огня, а за трактором в прицепе опаснейший груз.
Артиллеристы залегли в межу и ждут нас со снарядами. Наконец, мы подтащили боеприпасы. Я нисколько не обижаюсь на короткие ругательства командира батареи в мой адрес. Мне любо смотреть, как батарея открывает огонь по противнику, как копны, где укрылись немцы, вместе с ними и чёрной землёй взлетают на воздух. Вся высотка покрылась чёрными пятнами-воронками от разрывов наших снарядов. Умолкли фрицы, умолкли навсегда. Некоторые вскакивают и пытаются бежать, но тут же падают замертво.
Нам со старшиной командир батареи приказал, оставив прицеп с боеприпасами, отвести трактор в укрытие в следующую низину.
Больше мне здесь делать нечего. Я остался один. Направляюсь по дороге полем в ту сторону, куда ушли машины.
Когда поднялся на возвышенность, увидел, что автомашины далеко не ушли: рассредоточиваются по всему полю, маскируясь снопами.
Глава X
Просекин запутался в переходах между станциями и уехал совсем не в ту сторону. Но это его ничуть не огорчило, ведь времени до предстоящей встречи было более чем достаточно. Напротив, погружаясь в пёстрое метрополитеновское многолюдье, он с неподдельным интересом, будто заново, открывал для себя иную, давно забытую в меркантильной суете, большую, многокрасочную, полную неожиданных оттенков жизнь. И сколько фигур – согбенных и стройных, и сколько лиц – весёлых и печальных. И каждый спешит или растерянно вертится на месте, задирая голову в поисках направляющих надписей и стрелок. И каждый – личность, и каждый – судьба, и каждый достоин портрета.
На станции «Курской» в просторном вестибюле, от коего вниз к платформам тянулось несколько эскалаторов, Просекин, выбирая по которому же спускаться, невольно прислушался к по-настоящему виртуозной игре молодого скрипача и, в конце концов, присоединился к окружившей того толпе слушателей. Многие поднимающиеся на эскалаторах или, наоборот, намеревающиеся спуститься на них пассажиры вдруг останавливались, привлечённые пением скрипки. Они, может быть, и не могли тут же вспомнить авторов, да по большей части и не понимали, не догадывались, что звучат шедевры Бетховена, Брамса, Вивальди, Чайковского, Рахманинова, СКАЧАТЬ