– Что? Что доказать, черт вас подери?!
Вот она, пометка профессора! Тот же значок, напоминающий Ю! Стоит как раз напротив строки:
Я это девой делала; ужасней
– Прежде чем идти ко мне, профессор…
– Что «профессор»? Вы говорить разучились?
– …профессор хотел зайти в авиакассу… – пробормотал Влад. – На вокзале она работает круглосуточно…
«Я это девой делала…» И напротив буква Ю.
«Я это девой …»
У Влада вдруг потемнело в глазах. Боясь, что может упасть, он захлопнул том Сенеки и неточным движением воткнул его в книжный ряд.
– Что-то мне нехорошо… – пробормотал он, медленно спускаясь.
Какая же это буква Ю! Как же он сразу не догадался, что на самом деле означает этот символ!
ГЛАВА 16
– Что это на вас накатило? – с некоторым недоверием спросил следователь, позволяя Владу сесть в кресло. – Вы побледнели.
– Я болею, – ответил Влад. – У меня температура…
– Я очень сожалею. Сам ненавижу простуду… Так что вы хотели нам сообщить?
– Сидорский взял деньги и пошел за билетом на вокзал. А это в двух шагах от меня. Должно быть, он собирался навестить меня перед отлетом.
– С топором и бутылкой бензина?
– Все объясняется очень просто. Он хотел вытащить меня в лесопарк, разжечь костер, подышать свежим воздухом… Мы часто ходили с ним в лес.
– Вытащить вас в лес? Ночью? Больного?
– Я ему не говорил, что болен. А что касается ночи, то профессор, как и я, – сова, и ночь для него – лучшее время для умственной работы. Это может подтвердить любой его студент.
Влад говорил убедительно. Подозрение в глазах следователя угасало. Влад попытался добить его скептицизм окончательно.
– В сквере на него напал грабитель, – сказал он. – Вы же сами видели, что на профессоре было дорогое кашемировое пальто, и преступник вполне мог принять его за состоятельного господина.
Создавалось впечатление, что версия следователя, которая еще минуту назад казалась почти доказанной, начала рушиться. Герасимов прятал глаза, и взгляд его все чаще упирался в пол. Он ходил из угла в угол, заложив руки за спину.
Наконец он остановился и поднял взгляд.
– Лжете вы складно, – произнес он. – Кашемировое пальто. Прогулка по лесу. Костер… Может быть, я бы вам поверил. Но все дело в том, что Сидорский использовал топорик отнюдь не для заготовки хвороста. Он ударил им человека и ранил, о чем свидетельствуют следы крови на лезвии. И уже только после этого профессор был застрелен.
«Ударил топором человека!» – мысленно повторил Влад, но не испытал при этом ни ужаса, ни страха, словно речь шла о каком-то давнем, всеми забытом преступлении, к которому Артем Савельич не имел никакого отношения. И вообще, Влад воспринимал разговор со следователем как некую утомительную повинность, досадный раздражитель, отвлекающий от СКАЧАТЬ