– А что, по-твоему, я должен делать? – горячо зашептал я. – Вы меня с ума сводите. Говорите загадками, намеками, ребусами… У меня уже голова вспухла все это разгадывать! Ну чего вам от меня надо?
– Правды, – ответила Эльза.
– Какой еще правды?!
– Куда ты собираешься плыть? Кто твой хозяин?..
– Стоп! – перебил я женщину и хлопнул себя по ляжкам. – Дальше – ни слова! Потому что произошла ошибка. Недоразумение! Понимаешь? Вы приняли меня за кого-то другого. Еще раз повторю, что плыть я хочу только на берег и никуда больше! И никакого хозяина у меня нет! Я летчик, который потерпел крушение!
– Потерпевшие крушение летчики так себя не ведут, – спокойно возразила Эльза.
– А ты что, каждый день общаешься с потерпевшими крушение летчиками?! – взвился я. – Тогда расскажи, как они себя ведут. Как ходят, как говорят, как едят. Может, у них все с ног на голову поставлено? Все через задницу?
– Ты врешь неубедительно, – осадила меня холодной репликой Эльза и встала с дивана. – А Фобос любит отрезать врунишкам уши.
– Вот никогда бы не подумал! У него такие добрые глаза! – бессовестно лгал я. – Но я редко ошибаюсь в людях. О тебе, например, я могу сказать, что ты натура мечтательная, утонченная, но чрезмерно увлекающаяся.
– Чрезмерно, – согласилась Эльза, и лицо ее вдруг стало жестоким. – Мужчины стонут и плачут от моей увлеченности. Многие потом остаются инвалидами.
Я сделал вид, что неправильно истолковал ее последние слова:
– Наверное, стонут они, исполняя серенады в твою честь, а плачут от любви к тебе? Представляю, скольким мужикам ты вскружила головы!
– Не вскружила, а открутила, – холодно поправила Эльза. – А вообще, ты очень много болтаешь!
Она подошла к двери, но я вскочил и снова схватил ее за руку. Эта змейка была чрезвычайно ядовита; я, по-видимому, сильно рисковал, но продолжал приручать ее к себе.
– Погоди! – зашептал я. – У меня есть блестящая идея. Давай свалим отсюда вдвоем! Зачем ты здесь? На кой ляд тебе эта прожорливая стая? Один лысый, другой толстый, третий рыжий. Тьфу! Смотреть не на что! А на берегу я угощу тебя мороженым.
Эльза улыбнулась. Я ее развеселил. Всякая ядовитая тварь млеет, если чувствует, что ее уважают и перед ней преклоняются.
– Считай, что твое предложение принято, – ответила она. – Только смотри, не пожалей!
Она вышла. Я остался один, но не мог ни лечь, ни сесть. Я вообще не мог оставаться неподвижным. Неудержимая жажда бурной деятельности заставляла меня ходить по каюте из угла в угол. Это воспалился во мне инстинкт самосохранения. Теперь мне стало окончательно ясно, что я не в силах убедить команду в том, что я именно тот, за кого себя выдаю. Они принимали меня за человека, которого опасались, от которого ждали какой-то гадости, и выпытывали у меня мои намерения.
Что я должен был теперь делать? Оставаться самим собой уже не имело смысла. Моя история про самолет только раздражала СКАЧАТЬ