Малиновая шарлотка. Олег Селиверстов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вздернутыми хохолками. Она опять перегнулась через перила и расправила руки. Вдруг рукава станут крыльями и можно будет, взмахнув ими, подняться к облакам и свободно парить? Не боясь никого и ничего. Кроме разве что той сгорбленной, черно-фиолетовой тучи, наползающей с востока. Но человек не умеет летать. Совсем. И если отцепиться от перил, то неизбежно упадешь и разобьешься. И перед смертью будет очень больно. Очень! А боль – это страшно. Ноги крепко сжали оказавшийся между ними один из прутьев ограждения балкона. Прохладный и твердый. Только он удерживал тело от падения и смерти. А если все-таки разжать ноги? В кухне звякнул таймер духового шкафа.

      Шарлотка готова.

      Пока пирог остывал, Натали прошла в спальню и, поежившись от холодного дуновения кондиционера, сняла халат, чтобы переодеться. В зеркале смущенно показалось ее отражение, с бледно-вишневыми сосками грудей. Она помяла одну из них, как будто пытаясь придать ей прежнюю, девическую форму. А если родить второго ребенка, грудь, наверное, совсем обмякнет? Почему природа так несправедлива? Вот было бы здорово, если бы с каждым следующим ребенком женщина получала в подарок от бога упругость кожи и новую молодость? А так – родишь второго и совсем перестанешь смотреть на себя в зеркало.

      Ну и ладно. Поедем в августе к морю, там она загорит и не будет выглядеть так жалко. Должен же муж хоть в этом сдержать обещание. Жаль только, придется отдыхать вдвоем. Без дочери будет скучно. Странный мужчина был сегодня на рынке, – ее мысли неожиданно вернулись к утреннему приключению. Понятно, что она ему понравилась, но зачем же так глазеть? Но надо же, какой денди! Ходит на рынок с корзинкой! Большая редкость в наше время. Зря она так быстро ушла.

      Натали взглянула в зеркало, где отразилась ее насмешливая улыбка, поправила волосы, оделась и пошла доставать шарлотку. Интересно, какая корочка получится сегодня?

* * *

      Их было трое. Они медленно раздевали ее, и она почти не сопротивлялась. Почему она не кричит? Почему она не бьется в истерике? Грубые руки, спотыкаясь об одежду, оплетают и сжимают тело. До боли. До синих пятен. Проникают и заползают все ниже и глубже. Почему ей не хочется плакать? Наоборот, губы со следами размазанной вишневой помады застыли в гримасе улыбки. Как можно смеяться, когда с тебя ночью, в переулке, сдирают одежду? И почему он ничего не делает? Лежит рядом, скованный объятьем чужой женщины, в то время как трое уводят Диану. Она смеется. Целует его, проводит рукой по лицу и исчезает с ними за серым углом дома. А он так и не может пошевелиться и безропотно целует и целует чужие губы. Чьи губы? Не видно. Какие-то смутные очертания. Размытые и расплывчатые.

      Валентин с трудом разжал веки и увидел за окном бледный рассвет понедельника. Да. Приснится же такое! Он хотел заснуть опять, но передумал, ужаснувшись, что увидит продолжение.

      Бело-желтые густые капли выступали из продолговатого отверстия и, не в силах удержаться на его краях, падали вниз. Их было так жалко, что хотелось поймать на лету ртом и проглотить. СКАЧАТЬ