Рассказы серого ворона. Игорь Александрович Мелик-Фарамазов

Чтение книги онлайн.

      – На. Кушай.

      Семилетний ребёнок просунул руку между прутьями клетки и поднёс к морде собаки кусок лепёшки.

      Пёс не реагировал.

      – Ну, на! Возьми!

      Барон фамильярности не ожидал. Откинув голову назад, дальше от поднесённого к самой морде угощения, алабай осторожно взял лепёшку, и бросив хлеб на пол, лёг… нет, не лёг, а с грохотом свалился на дощатый пол.

      Сторож бросил собаке окровавленную талячью ногу. Барон оценивающе, не спеша, оглядел говяжью конечность, взял её между передних лап, и с хрустящим треском перекусил. Зрители были в восхищении, не было заметно, чтобы волкодав применил всю силу, перекусывая деликатес.

      – Какой хаш пропал – притворно проворчал дядя. Он еще не раз пожалеет о том, что показал мне эту собаку. На следующий день я просил, требовал, шантажировал и уговаривал отвезти меня к алабаю – гиганту. Еще через день взрослые сдались, – измором и крепости берут.

      Прямо под прямыми лучами солнца, сидя на собственной тени, молодой мужчина шумно пил горячий чай на сорокаградусной жаре. Ветеринар был в центре внимания аудитории из нескольких человек, объясняя уже не в первый раз, что бешенство неизлечимо, что это очень опасно, а у этой собаки бешенство, его нужно пристрелить, через два – три дня алабай сдохнет, он должен убедиться, что Барон застрелен.

      Близко подходить к собаке мне запретили и постарались посильнее напугать бешенством. Семилетний ребёнок не понимал, что такое вирус, бешенство я представлял себе как пьяного, буйного, дерущегося мужика, который крушит всё вокруг. Дядя что – то сказал старику, и тот понимающе кивнул. Я понял, дядя попросил сторожа присмотреть за мной. Сторож не позволил подойти к клетке ближе нескольких шагов: бешенство.

      – Эта хороши дохтур. Книга училь, инистут училь. Умни чалавек. Корова знаит, баран, собака – висё знаит. Барон вичира сумащечи стал. Вода пить не можит. Плохо стал.