Жало белого города. Эва Гарсиа Саэнс де Уртури

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ На Эсти было коктейльное платье, такое же алое, как и ее волосы, на мне – узкий темно-синий костюм.

      Мы вошли в стеклянные двери этого гастрономического храма и двинулись по коридору, отделанному деревянными панелями. Зал ресторана был переполнен. Сотни телефонных экранов, поднятых над головами, отбрасывали вспышки, напоминающие фейерверк на празднике Доностии.

      – Ты что-нибудь видишь? – спросила моя спутница, немного растерявшись.

      Как можно деликатнее потеснив публику, я попятился, пропуская Эстибалис перед собой в дальний конец зала.

      – Думаю, наша звезда на фотосессии, – неуверенно сказал я.

      Вытянул шею и наконец увидел Игнасио. Он с решительным видом позировал перед многочисленными фотографами: передо мной был герой моей юности на двадцать лет старше. Человек, достигший достойной зрелости, а не жалкий тюремный отщепенец. По сравнению с Игнасио, Тасио выглядел как нищий дед своего брата-близнеца.

      На холеной физиономии Игнасио не было ни следа морщин, ни темных мешков под глазами. Волосы аккуратно подстрижены, такого же темно-русого оттенка, какой я запомнил, ничего общего с седыми космами брата. Крепкое мускулистое тело тренированного спортсмена. Дорогой приталенный костюм, узкие брюки. Хорошо подобранный галстук. Английские замшевые туфли, большие фирменные часы. Безупречно выбрит, как в настоящей старой цирюльне.

      Им невозможно было не восхититься; особенно для женщины подобной Эстибалис. Я даже почувствовал укол ревности, что в целом было мне несвойственно.

      Игнасио улыбался на фоне логотипа ракушки и рекламных плакатов Slow Food Araba. Перед ним на столе красовался целый ассортимент гурманских блюд нашей провинции. Со своего места я видел баночки с черными трюфелями из Алавы, горшочки с медом из Горбеа, сплетенные из рафии[20] мешочки с крашеной алавской фасолью, а также несколько бутылок местного чаколи[21].

      Обо всех этих продуктах Игнасио рассуждал со сдержанным воодушевлением ювелирного мастера. Подмигивал, оснащал свою речь шутками и остротами, вызвал нескольких счастливчиков из первых рядов, чтобы угостить чаколи, и не отказывался позировать для снимков в окружении избранных, которые беспрерывно улыбались и смеялись его шуткам, одурев от счастья и не в силах противиться неповторимому шарму этого небожителя.

      Когда вспышки наконец погасли, Игнасио посмотрел на часы, поблагодарил своих помощников очаровательной улыбкой и собрался покинуть сцену.

      Но в этот миг на него обрушился шквал неприятных вопросов от представителей прессы.

      – Игнасио, для «Эуропа-Пресс»: что ты думаешь по поводу убийств в Старом соборе и Доме веревки? Связан ли с этими преступлениями твой брат?

      Все затаили дыхание: журналист был слишком прямолинеен. На пару секунд воцарилась тишина, но на лице Игнасио не дрогнул ни единый мускул. Искренняя улыбка оставалась СКАЧАТЬ