Метафизика Петербурга. Немецкий дух. Дмитрий Леонидович Спивак

Чтение книги онлайн.

      Действительно, "Геннадиев" перевод должен был подождать известное время, чтобы быть преданным печатному станку. Вместе с тем не будет излишним напомнить, что первые наши книги на церковнославянском языке ко времени завершения этого перевода были уже напечатаны. Мы говорим об издании Осмогласника, Часослова, Постной Триоди и прочих богослужебных книг, предпринятом в 1491 году в Кракове славянским первопечатником Швайпольтом Фиолем.

      Отметив это факт, мы, разумеется, никакой Америки не открываем. Имя Фиоля включено в университетские курсы истории русского языка и литературы и, несомненно, известно читателю-слависту. Вместе с тем, для широкой публики более близким и родным остается образ диакона Ивана Федорова, напечатавшего в 1564 году, вместе Петром Мстиславцем, в первой русской государственной типографии первую нашу точно датированную книгу – Апостол, открываемый превосходно выполненным ксилографическим изображением апостола Луки. В общем, тут не с чем спорить: Иван Федоров открывал магистральную традицию. Но справедливость требует помнить, что начал ее краковский первопечатник за семьдесят лет до того.

      Фиоль не был не только русским, но даже поляком или литовцем. Сомнений в том никаких не остается после прочтения записи, внесенной в конец одной из напечатанных им книг самим первопечатником. В ней он указывает, что печатание было завершено "при державе великого короля полскаго Казимира. И докончана быс мещанином краковьскымъ Шваипотомь, Феоль, из немець немецкого роду, Франкь"[114]. Действительно – уж если "из немець немецкого роду", то какие ж тут могут быть сомнения… Не был издатель и православным.

      Несмотря на все это, никакого морального убытка деятелям русской культуры того времени во всем этом не было. Как выяснили исследователи (прежде всего, Е.Л.Немировский), "поднаборные рукописи" были присланы издателю из Московской Руси, туда же был отправлен и основной объем выпущенного тиража. Сам же издатель в том же 1491 году попал в застенки католической инквизиции, и выпутался из неприятностей только весной следующего года, заплатив штраф и принеся покаяние. Выходит, что краковский книгоиздатель работал по русскому заказу и на российский рынок – примерно так же, как это делали какие-нибудь голландские печатники во времена Петра I, до тех пор, пока в новооснованном Петербурге не были развернуты необходимые цехи.

      Читатель со склонностью к юмору может даже представить себе сценку того, как русские заказчики объясняют издателю свои требования, вносят предоплату, упоминают и о том, что краковянину предстоит первым предать печати книгу, написанную кирилловским шрифтом[115]. Выслушав это, Швайпольт сердечно улыбается, кивает головой, и, пробормотав что-нибудь вроде "Яволь, мейне геррен!", начинает историю русского книгопечатания.

      Одним словом, памятник Ивану Федорову поставлен в Москве по праву, заслуженно установлен и барельеф с его СКАЧАТЬ