Былой Петербург: проза будней и поэзия праздника. Альбин Конечный

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ открываются заведения под названием «кафе-ресторан»532 – «для удовольствия публики высшего класса», в которых «можно завтракать, обедать, ужинать. <…> Тут можно иметь кушанья порциями, иметь отменных доброт вина, ликеры и прочее по prix-fixe533. Тут к услугам любителей билиард, домино, шахматы, шашки. <…> В простых кондитерских и трактирных заведениях берут рубль, зато здесь возьмут пять, шесть и еще более»534.

      А вскоре появляется кафе-ресторан обрусевшего купца Ивана (Иоганна) Излера535. «Любимец публики г. Ислер открыл новый кафе-ресторан за Аничковым мостом, где была прежде его кондитерская – сообщала „Северная пчела“ 17 октября 1842 года в разделе „Смесь“. – Там замечательна одна небольшая комнатка, называемая Талионинскою, потому что установлена мебелями, принадлежащими г-же Талиони». На следующий год купец «устроил два кафе-ресторана: один в доме Армянской церкви, другой – за Аничковым мостом, противу Владимирской улицы (на Невском проспекте). Устройство этих кафе-ресторанов настоящее парижское, а именно – отдельные кабинеты»536,537.

      Это новшество – отдельные кабинеты (cabinets particuliers) сразу «заслужили большое одобрение»538. Благодаря кафе-ресторанам бильярд и кабинеты стали обязательным атрибутом ресторанов и трактиров «для чистой публики».

      Портерные (пивные) лавки появляются в середине 1840‐х. Первоначально они предназначались для иностранцев, а позже стали непременной принадлежностью окраинных улиц. «Пивные распивочные лавки заведены в Петербурге с недавнего времени, – сообщает Алексей Греч в 1851 году. – В них собираются обыкновенно немецкие ремесленники»539.

      К середине XIX века «трактирная жизнь» становится привычной для различных слоев горожан.

      «При наступлении осени заметнее наполняются посетителями и разнообразные публичные места: кондитерские, кафе-рестораны, гостиницы, трактиры и проч. Но сколько общежитен, развязан и словоохотен столичный житель в домашнем кругу, столь же молчалив и неприступен в публичном месте. Так большею частию он молчаливо закусывает газетные известия бутербродами и пирожками у Вольфа; у Доминика по тому же способу завтракает; у Излера в молчании обедает; у Апорта под вечер втихомолку дремлет за газетой и сигарою; у Лерхе молчаливо оканчивает день за ужином и бильярдом. Впрочем, в этом поведении столичного жителя бывает не без исключений. Так, например, на классических обедах у Сен-Жоржа, у Дюме, у Луи, у Дюссо и еще кое-где замечается совершенно другой тон, так сказать высший тон, потому что там говорят не женируясь, громко и свысока. В некоторых местах, именно в так называемых съестных заведениях, господствует даже тон музыкально-машинальный, издающийся из более или менее беспокойных органов или машин, как их величают туземцы. Из этих съестных консерваторий более других посещаются: Мало-Ярославский, Палкин, Салтыковский, Балабин, Отель-де-Норд и проч.»СКАЧАТЬ