Пробуждение. Книга 1. Мирослав Гришин

Чтение книги онлайн.

      А родная сестра, шибко меня жалея, однажды спросила: «Ты что, кроме Бога, ни о чём говорить не можешь?»

      Я стал регулярно бывать на службе в церкви, ездить по святым местам и монастырям, читать православную святоотеческую литературу. Господь начал посылать мне навстречу духовно богатых людей, у которых я старался учиться.

      Неосознанно во время чтения молитв я стал догадываться, к чему нужно стремиться, о чём нужно просить Бога: чтобы он так просветил сердце и даровал в нём любовь такой силы к Вышнему, какой иногда мы любим сам грех.

      Постепенно я начал приобретать расположение к духовному чтению.

      Евангелие и земная жизнь Иисуса Христа стали представляться мне совсем в ином свете…

      Теперь мне кажется странным, как я раньше мог жить без церкви, без которой, по слову святого Киприана, к Богу прийти невозможно, ведь «кому церковь не мать, тому Бог не отец!».

      Прошло несколько лет.

      Я чувствовал, что во мне происходило какое-то внутреннее, не от меня зависящее делание. В результате невидимой работы что-то изменялось во мне, как бы иное вещество копилось в сердце.

      Наконец Божией милостью и мне открылся путь настоящего, слёзного покаяния во время поездки в Дивеево к батюшке Серафиму Саровскому…

      …Ещё утром в дивеевском Троицком храме я подавал записочку на свечной ящик с молебном о здравии раба Божьего Льва, а приехав во Владимир из Дивеева к шести часам пополудни, нашёл Льва бездыханно лежащим во гробе на столе посреди комнаты.

      Лев скончался несколько часов назад.

      Зеркало в прихожей было занавешено чёрной шалью: траур. Жена и дочь покойного хлопотали по хозяйству – нужно было убрать квартиру, подготовиться к похоронам и поминкам. Не было показного горя – я для них был свой, почти родня. С одной стороны, они потеряли мужа и отца, с другой – наступило наконец облегчение от напряжения последних дней: слава Богу, отмучился наш страдалец.

      Я подошёл ко гробу.

      На лице покойного лежала какая-то подушка, как мне объяснили – маска, которую наложил специально обученный человек из морга, «чтобы Лёва лучше выглядел».

      Смерть Льва Александровича никак не вмещалась в меня.

      Мне не хотелось уходить от гроба. Я, как зачарованный, медлил: постоял, погладил ещё тёплую, при жизни обладавшую страшной (для врагов) богатырской мощью руку своего друга и, согласившись с женщинами о приезде на похороны во вторник, вышел вон.

      Покидая квартиру, я заметил стоящие под вешалкой в прихожей старые Лёвины ботинки – чуни – со стоптанными задниками. Больше они уж никуда не пойдут. Своё отслужили. Вид, а главное, понимание их теперешней, без хозяина, никчёмности (путь-то у них теперь один – на помойку) особым образом впечатлили меня, врезались в память, показав мне иносказательно их, ботинок, схожесть с нашей человеческой судьбой.

      Мои дорогие, ныне осиротевшие женщины, пытаясь СКАЧАТЬ