Брежнев: «Стальные кулаки в бархатных перчатках». Книга вторая. Александр Черенов

Чтение книги онлайн.

      – Новодевичье?

      Брежнев не стал выдерживать паузу.

      – Да. Вполне приличное место. Масса приличных людей. Так, что Никита не должен быть на нас в претензии за окружение. Наоборот, это окружение может выставлять претензии за такое соседство.

      – А…

      Андропов ещё раз смущённо закашлялся.

      – Что ещё? – догадался Генсек.

      – Характер похорон?

      – Семейный.

      Если Юрий Владимирович был предельно краток, то Леонид Ильич был предельно категоричен.

      – Никакого официоза. Никаких почётных караулов. Никаких салютов. Никаких речей от имени партии и правительства. Только обеспечение порядка.

      – Понял, Леонид Ильич. Последний вопрос: когда давать оповещение в прессе, и в какой форме?

      – Когда?

      Брежнев на мгновение задумался.

      – В день похорон. Тринадцатого, да? Значит, тринадцатого. А что касается формы…

      Леонид Ильич ещё немного поспел в трубку.

      – … Простое извещение. Дескать, ЦК КПСС и Совет Министров СССР извещают… только без глубокой скорби…

      Он усмехнулся.

      – … о том, что… на семьдесят восьмом?.. на семьдесят восьмом году жизни скончался бывший такой-то – дать должности – пенсионер союзного значения Никита Сергеевич Хрущёв.

      Помедлив, Леонид Ильич утратил добродушие – на пару фраз, как «на пару слов»:

      – Пусть ещё скажет спасибо за то, что семь лет прожил на пенсию, о которой простые люди и мечтать не смеют. Да ещё определён на Новодевичье кладбище… По заслугам его бы – в безымянной могиле, под номером…

      Отчасти Брежнев имел право на такую жёсткость в оценках. Вопрос об исключении и даже аресте Хрущёва с последующим его преданием суду был снят только благодаря его позиции. Ведь очень многие делегаты того октябрьского Пленума ЦК были настроены исключительно решительно. И если бы Брежнев не отказал Хрущёву в выступлении перед Пленумом, развитие событий пошло бы по наихудшему сценарию. И всё закончилось бы именно так: исключением, арестом, судом – и «номерной могилой».

      И, потом: ведь именно Леонид Ильич настоял на предельном размере пенсии Хрущёву – в пятьсот рублей. И это при том, что все секретари ЦК – и сам Генеральный – получали по семьсот рублей оклада. А минимальная зарплата советских граждан составляла всего шестьдесят рублей. Есть, что с чем сравнивать – и есть, на что жить!

      И пусть все эти годы имя Хрущёва предавалось забвению, но, с другой стороны, никто его и не трепал. Ни разу – за исключением случая с опубликованием на Западе книжки мемуаров – никто и не потревожил Никиту Сергеевича. Чего ещё желать отставнику, при жизни осрамившемуся до конца дней своих?

      …Тринадцатого в обед Андропов докладывал Генеральному секретарю о выполненной работе.

      – Порядок обеспечили, Леонид Ильич.

      – Народ СКАЧАТЬ