Барнаул-517. Сергей К. Данилов

Чтение книги онлайн.

      Одетый по форме, в застегнутом на все пуговицы австрийском мундире, Краузе небрежно отодвинул обнаженную фрейлен от окна, перегнулся через подоконник.

      – Гутен морген, фрау!

      – Вот что, любезный квартирант, мы вчера с тобой разве не договорились, чтобы никаких ночных мадам здесь не было? Договорились! А теперь, что получается? Голая проститутка у тебя в окно задницей перед малыми детьми вертит…

      Краузе гордо выгнул красную жилистую шею.

      – Дорогая фрау! Найн, найн! Я есть достопочтенный… достопочтимый квартирант. Я отшень люблю русский народ, и на фронте каждый божий день братался с русскими зольдатн, потому это очень карош народ, добрый, христианский люди есть. Вы тоже христианка, фрау, поэтому мы есть братья и сестры во Христе. Я вас хочу просить, очень просить. Не могли бы вы утром тоже говорить мне: «Гутен морген, герр лейтенант!», я привык к такому обращению, и тогда бы чувствовал себя совсем как на родине в австрийском городе Линце. Мы все есть христиане, значит должны любить друг друга и обязательно уважать… всесторонне…

      Татьяна вступила в разговор без предисловий:

      – Здесь, слава богу, вам не Австрия, сударь, а русский город Барнаул, потому люди друг с другом по-русски здороваются. К тому же вы для нас человек чужой, еще недавно убивавший наших братьев на войне, может и в мужа моего Георгия Ивановича стреляли… На фронте вас в плен взяли, из христианской милости жизнь сохранили. Того – достаточно. Но, думаю, такой пленный, как вы, должен под лучшей охраной состоять, чтобы вреда какого не учинили. Зачем, мама, вы постояльца австрийского пустили на квартиру? Разве не говорила вам, что нельзя врага в дом пускать?

      – Польстилась на десять рублей, прости господи старую, пальто, сапожки на осень надо Андрейке в школу? Одежду приличную необходимо справить, опять же за выпаса три рубля срочно требуется… Виновата, конечно… угораздило меня на старости лет… промашку дала старая…

      В окно просунулись рыжие кудряшки мадам.

      – В лаптях пусть ваш поца шлёндает, фуфайку какую накинет и навоз из-под коровы чистит, судьба у него такая, не хрен в школе штаны по лавкам зря протирать…

      Краузе ушипнул ее за бок, мадам взвизгнула и мигом убралась.

      – Нет, фрау, немецкий официр – всегда официр, извольте знать, или ваше благородие по-русски. Яволь! Извольте называть меня: «Ваше благородие, герр официр». Так вся Европа нам говорит! По-русски это много хуже звучит, но ничего, ничего… Мы, европейцы, привыкли в русском плену терпеть многое, отшень многое. Хотя терпение – национальная черта русских, но во имя дружбы-фройндшафт мы тоже согласны немношко потерпеть… Но не столько, как сейчас! Вы не смейт мне нит-чего заявляйт! Я платил десять рубель вперед!

      – Нынче всех благородий отменили, голубчик. Революция на дворе… А кто СКАЧАТЬ