Было все, будет все. Мемуарные и нравственно-философские произведения. Андрей Ренников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ деле, с какой стати этот второгодник будет нас учить? У него во всех четвертях по греческому и по латинскому двойки, по физике один раз была даже единица; а я – первый ученик в классе по математике, а Миша – по истории.

      Согласно программе, после «Ревизора» шло второе отделение, которое мы официально назвали «Научным дивертисментом». Этот «Научный дивертисмент» должен был состоять из следующих номеров:

      1. Доказательство существования центробежной силы. Опыт с ведром, наполненным водою. Исполнит С. Шанидзе.

      2. Пролезание крутого яйца сквозь узкое горлышко бутылки. По Тиссандье. Исполнит А. Арафаилов.

      3. Научные фокусы. Безвредное сжигание платка на глазах у почтеннейшей публики. Самостоятельный выход монеты из-под стакана. И прочее. Исполнит К. Оганезов.

      «Ревизор», как я и ожидал, прошел блестяще, под непрерывный смех зрителей. Но успех получился потому именно, что мы с Мишей нисколько не придерживались указаний Володьки, а играли по вдохновению, прибавляя свои слова там, где это требовалось для усиления впечатления. Миша был Слугою не только грубым, но и страшно нахальным, что хорошо подчеркивало мысль Гоголя. Когда Хлестаков сказал ему: «Хозяин, хозяин. Плевать на твоего хозяина!» – Слуга подошел к нему и показал кулак, добавив: «Ты у меня осторожней, смотри!» А когда Хлестаков опросил: «Почему соуса нет?» – Миша закатился продолжительным дьявольским смехом, воскликнул: «Вот тебе соус»! И показал кукиш.

      Какой был эффект! В передних рядах, правда, кое-кто с недоумением переглядывался с соседями. Но что было в задних рядах! Какие восторженные клики!

      А что касается меня, Осипа, то мое выступление тоже сопровождалось шумным одобрением публики. Я уже тогда очень любил Гоголя и потому искренно старался содействовать успеху его пьесы, привнося в нее всякие добавочные остроты и украшения, чтобы она была еще смешнее. Произнося вначале свой монолог о трескотне в животе и о поведении барина, я сопровождал свои слова такими ужимками, строил такие замечательные рожи, что все слушатели буквально покатывались со смеха. Смеялся даже сам батюшка из Госпитальной церкви, хотя завтра ему предстояло служить две панихиды. А когда появился в роли Хлестакова Володька и стал разговаривать со мною наглым пренебрежительным тоном, давая понять публике, что он режиссер, я решил отвести душу за все унижения, испытанные на репетициях. Когда он мне по пьесе сказал: «Как ты смеешь, дурак?», я, не стесняясь, ответил: «Ты сам дурак!» А когда он произнес: «Ну, ступай, черт с тобой», я огрызнулся: «Неизвестно, кто к черту пойдет», направился к двери, плюнул и при выходе со сцены сделал в воздухе такое антраша, что вызвал в задних рядах гром аплодисментов.

      Но наибольшего успеха достиг я не в этой картине, а в следующей. Когда Хлестаков, съев суп, сказал мне: «Там супу немного осталось, Осип, возьми себе», я подошел к столу, взял супник, приплясывая вышел с ним на авансцену, сначала доел суп ложкой, затем поднял опрокинутый СКАЧАТЬ