Преображения Мандельштама. Наум Вайман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Стихотворение «Отравлен хлеб и воздух выпит» написано в конце 1913 года. Мандельштаму 22 года.

      Отравлен хлеб, и воздух выпит:

      Как трудно раны врачевать!

      Иосиф, проданный в Египет,

      Не мог сильнее тосковать.

      Под звездным небом бедуины,

      Закрыв глаза и на коне,

      Слагают вольные былины

      О смутно пережитом дне.

      Немного нужно для наитий:

      Кто потерял в песке колчан,

      Кто выменял коня, – событий

      Рассеивается туман.

      И, если подлинно поется,

      И полной грудью, наконец,

      Все исчезает – остается

      Пространство, звезды и певец!

      В первой строфе говорится о тоске и нанесенных ранах, о мучительном состоянии лирического героя, его страдания сравниваются с муками библейского Иосифа, проданного братьями в рабство, а последние три строфы – рассказ о бедуинах, что по вдохновенному наитию слагают «вольные былины» и провозглашается бессмертие «подлинной» поэтической песни. Но где связь между первой строфой и тремя остальными, между муками библейского Иосифа и темой бессмертия диких, но подлинных песен? Разве что Иосиф продан в Египет, а в Египте – дикари‐бедуины…

      Последние три строфы – как бы отдельное стихотворение, причем последняя строфа явно перекликается со знаменитым стихотворением Державина:

      Река времен в своем стремленьи

      Уносит все дела людей

      И топит в пропасти забвенья

      Народы, царства и царей.

      А если что и остается

      Чрез звуки лиры и трубы,

      То вечности жерлом пожрется

      И общей не уйдет судьбы!

      1. Мандельштам vs Державин

      Но тут не перекличка‐ауканье, а резкий спор, в тоне Мандельштама слышится вызов: нет, не пожрется! Сей спор с Державиным о смысле и результате творчества, о том «что остается», для Мандельштама сквозной, осевой, важнейшая для него тема88. В 1923 году Мандельштам пишет одно из главных, можно сказать «опорных» своих стихотворений – «Грифельную оду», где подводит итог этому спору. Ему уже 32, это зрелый поэт в сознании своей внутренней правоты и поэтической мощи. Ирина Семенко отмечает в книге «Поэтика позднего Мандельштама», что

      Как известно, импульсом для создания «Грифельный оды» послужило восьмистишие Державина, записанное на грифельной доске за несколько дней до смерти, озаглавленное «На тленность».

      Тема исчезновения после смерти всего и вся для Державина изначальная, постоянная, главная. У истока своего поэтического пути, вдохновившись стихами Старого Фрица, прусского короля Фридриха Великого, он перевел их прозой:

      О Мовтерпий, дражайший Мовтерпий, как мала есть наша жизнь!.. Лишь только ты родился, как уже рок дня того влечет тебя к разрушающей нощи… вижу нить дней моих уже в руках смерти. …Нет на свете ничего надежного, даже и самые наивеличайшие царства суть игралище непостоянства…

СКАЧАТЬ