«Восстанет цесарь в опустевшей земле»: люди, время и пространство русской истории. К 70-летию профессора Н.С. Борисова. Сборник научных статей. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ неоднократно пытался его отравить, но яд не причинил святому отроку никакого вреда. Наконец, наемные убийцы (житие называет их имена) перерезали ему горло: «…и яко агньца незлобива смерти предаша беззаконии»108. В житии царевич называется «страдальцем» и «добропобедным мучеником». В Четьях-Минеях Германа (Тулупова), как и во многих других списках памятника, после жития следует Похвальное слово святому («Слово похвалное благовѣрному царевичу князю Димитрию новому мученику»)109. Оно завершается акафистными хайретизмами, в которых мученичество царевича уподобляется подвигу его родственников – святых Бориса и Глеба: «Радуйся, твердое основание граду своему! Радуйся, сродникомъ своимъ Борису и Глѣбу собесѣдниче!» Царевич Димитрий здесь назван «страстоносцем» («…и страстоносцу возопиемъ и прилежно того умолимъ»110) и российским чудотворцем: «Пречюденъ бо сый и на земли яко солнце сияа изрядными чюдесы…»111.

      Последующее осмысление судьбы убиенного царевича сопровождалось усилением степени его святости. Новая редакция жития была создана князем С. И. Шаховским в конце 20-х гг. XVII в.112 В этом сочинении царевич Димитрий именуется великомучеником («Повесть извѣстно сказуемая на память великомученика благовѣрнаго царевича Димитрия о убьении его и о преславномъ обрѣтении телеси…»113). Шаховской, как и автор Повести о убиении святого Михаила Ярославича Тверского, начинает житие с рассказа о ликах святости: сначала писатель говорит о святых отшельниках, спасавшихся в пустыне, затем о монахах-преподобных, подвизавшихся в общежительных монастырях. Третий чин, представленный в его рассказе, – мученики. Именно к этому лику относится царевич Димитрий. Но угличский святой, по мнению писателя, не простой мученик. Для того, чтобы читатель это понял, автор жития акцентирует внимание на том, что царевич был убит своим сродником – Борисом Годуновым. Для нравственной характеристики этого убийства он даже использует библейскую параллель Авель-Каин114. Понятно, что Борис Годунов не являлся кровным родственником и тем более братом царевича. Но он был членом царской семьи, а, следовательно, родственником. Этот аргумент необходим Шаховскому, чтобы показать, почему царевич принадлежит к лику страстотерпцев. Агиограф доказывает, что Димитрий пострадал как законный наследник российского престола несмотря на то, что родился от шестого, неканонического брака царя Иоанна Грозного. В этом довольно обширном пассаже о происхождении Димитрия присутствует скрытое оправдание своего героя, поскольку в древнерусской литературе традиционно утверждалась мысль о том, что благой плод может произойти только от доброго корня. В Сказании о святых Борисе и Глебе подчеркивается связь греховного происхождения Святополка115 и злодейской природы его личности. В противоположность Святополку князья Борис и Глеб были рождены от законного брака, имели царское происхождение и «светились по-цесарски». СКАЧАТЬ