Последний пир. Джонатан Гримвуд

Чтение книги онлайн.

      – Чего хочет любой мужчина? Оставить свой след. Мне надо было родиться во времена моего дедушки. Тогда мужчина мог добиться истинного величия.

      – Наш век гораздо лучше. У нас есть наука. Есть мыслители и ученые. Предрассудки и суеверия отмирают. Мы строим хорошие дороги, новые каналы…

      – Для чего? Для перевозки яблок в те края, где и так есть яблоки? А суеверия не умрут никогда. Они у черни в крови.

      Эмиль краснеет и отворачивается. Интересно, сколько поколений отделяет его от черни – три? Дедушка – религиозный отступник – был чернью? Неизвестно. Зато про себя я все знаю. Я дворянин во втором поколении. Жером счел бы мою мать простолюдинкой. А если бы ее пощадил, то уж деда отнес бы к черни без малейших сомнений. Одна из повешенных герцогом Орлеанским преступниц была двоюродной сестрой моей матери.

      Меня спасает только то, что отец был дворянином в исконном смысле этого слова, ибо он был потомком рыцарей. По меньшей мере половина нашего класса – это знать, заслужившая дворянский чин гражданской службой.

      Жером перечисляет то, что необходимо Франции: сильный король, как наш Людовик Возлюбленный (ему сейчас двадцать, он уже устал от безобразной полячки, на которой его женили, и начал делить ложе с добрыми француженками). Сильный король, сильная казна, сильная армия. Франция – почти наверняка самое могущественное государство в Европе.

      – Так и есть, – мягко соглашается Шарлот.

      – Наш долг – сделать страну еще могущественней.

      Мальчики вокруг принимаются кивать. Интересно, каково это – столь свято верить в какую-либо идею?

      Отчасти мне забавно это слышать, и Шарлоту тоже.

      Эмиль оборачивается и выпаливает:

      – У нас есть выбор!

      – Какой? – вопрошает Жером.

      Эмиль убирает руки за спину, привстает на цыпочки и покачивается на месте. Такое ощущение, будто он невольно повторяет движения отца.

      – Между здравым смыслом и заведенным порядком. Между тем, что нам только предстоит познать, и тем, во что нам приказали верить. Между старым и новым.

      – А если я хочу получить и то, и другое? – спрашивает Жером.

      – Не выйдет. Они противоречат друг другу.

      Шарлот хохочет, и остальные мальчики тоже улыбаются.

      – Ну, довольно серьезных речей! Пора открывать корзины.

      На ходу он успевает погладить Эмиля по плечу, одновременно ласково и пренебрежительно, точно собаку.

      Как всегда, зная мою страсть к новым вкусам, друзья дают мне попробовать привезенные из дома лакомства. Вяленую ветчину из Наварры, которую режут так тонко, что ломтики похожи на промасленную бумагу и тают на языке подобно снегу. Сыр, твердый как воск и почти безвкусный – с равнин. Анчоусы с каперсами в масле. Все мальчики привезли с собой хлеб: одному два дня, другому три, третьему пять, СКАЧАТЬ