– А теперь? – спросила Грета.
– Теперь, дорогая, Ротбергом повелевает очень современный принц, который хоть и гордится своей независимостью, но за всяким распоряжением обращается в Берлин. Хотя у принца Отто всех подданных наберется не более восьми тысяч, однако он имеет право выпускать собственные почтовые марки и содержать гарнизоны, рекрутируемые из ротбержцев. Но идеалом принца Отто является пересоздание своих владений по прусскому образцу. Он заимствовал у императора манеру носить лихо закрученные вверх усы, склонность к сенсационным телеграммам и мундирную манию… Ты увидишь его, познакомишься с его маленьким двором, вымуштрованным по прусскому образцу, увидишь майора Марбаха (пруссака родом), графа Липавского (придворного интенданта), барона Дронтгейма (министра полиции), затем придворного архитектора, духовника и прочее, и прочее. Весь этот крошечный официальный мирок, по примеру принца Отто, объят бесконечным преклонением пред всем прусским, а следовательно, заражен снобизмом… Ну, а гении и феи, как уже вполне доказано, крайне ненавидят снобов. Вот почему ты не встретишь на ротбергской территории сказочных духов Германии!
– Ну, а маленький принц, твой ученик? – спросила Грета помолчав. – Он мил?
– Это – очень хороший по натуре ребенок, но унаследовал от предков чрезмерную вспыльчивость. Кроме того, он выказывает склонность к лицемерию, что выработалось в нем благодаря той дикой манере, с которой майор Марбах воспитывает его на славу прусской армии… Но со мной он чрезвычайно мил.
– Ну, а принцесса?
Я ответил не сразу, довольный, что сгущавшиеся сумерки скрадывают румянец, выступивший на моих щеках.
– Принцесса, – сказал я наконец, – урожденная Эрленбург; это очень древний немецкий род. Она – культурная женщина и отлично владеет французским языком.
В этот момент на террасе, смежной с нашей, послышался шум шагов.
– Посмотри-ка, – вполголоса сказала Грета, – вот и господин Молох!
Я обернулся: это был маленький старичок в черном рединготе, которого мы встретили на дороге.
«Почему Грета зовет его Молохом? – подумал я, а затем, вспомнив словечко Гранта, внутренне улыбнулся. – Ну, да, динамолог… дина-Молог… Молох!.. Грета таким образом упрощает трудное для нее слово!» – Его зовут не господин Молох, а профессор Циммерман, – заметил я.
Грета ничего не ответила мне. Но когда на террасе показалась старушка, которую мы видели в обществе профессора при дороге, Грета прибавила:
– А вот и госпожа Молох!
СКАЧАТЬ