лотерея; тиражи проходили каждый месяц, одна лотерея стоила тридцать копеек. Каждый месяц я покупал по три лотереи – хотел выиграть машину, и обязательно «Волгу», которая стоила сорок одну тысячу рублей. Выиграв машину, я хотел изменить свой статус и стать обеспеченным студентом. А как правило, ничего не выигрывал. Ну что за безобразие, когда же наконец выиграю я свою машину? Недолго думая я нашел выход: если возьму больше лотерей, тогда непременно выиграю. В следующий раз, потратив половину своей стипендии, я купил шестьдесят билетов и стал с нетерпением ждать день розыгрыша. Наконец-то, вот и розыгрыш. Но вот беда: за исключением двух лотерей, которые выиграли по рублю каждая, остальные ничего не выиграли. После этого краха я убедился в том, что с помощью лотереи богатым не станешь, даже нельзя стать обеспеченным студентом. Я уже перестал покупать лотерейные билеты, а спустя некоторое время увидел, что в газетных киосках и на многолюдных остановках автобусов наряду с местными лотереями продают какие-то другие лотереи: это были лотереи ДОСААФ, их выпускала Москва, и каждый билет стоил пятьдесят копеек. Их тиражи проходили не каждый месяц, а примерно ежеквартально; там машин не было, но разыгрывалась дорогая мебель, ковры, картины, телевизоры… Я решил, что надо попробовать; ведь выиграв какую-то дорогую вещь, я смог бы значительно улучшить свое материальное положение. Поэтому, заплатив один рубль, я купил два билета. Правда, при первой попытке ничего не выиграл, но один из билетов принес один рубль, полностью покрыв все мои расходы, а это в какой-то степени меня даже обнадежило. При первой же возможности я их покупал, но не более двух, и все. А в последний раз – это было в середине июня – опять купил два билета. Их тиражи состоялись месяц назад. Но я был на сборах, и не было возможности вовремя проверить лотереи. Целый месяц я находился в состоянии неопределенности и точно не знал, выиграл или нет. Именно это и дало пищу моей и так живой фантазии, а там нужда уже подготовила хорошую почву. В течение месяца в моей голове вертелся вопрос: может быть, моя лотерея что-нибудь выиграла. Сперва это была слабая надежда. Но, как ни странно, с каждым днем она укреплялась, приобретала черты реальности и становилась все сильней, со временем изменилась и ее формулировка: шаткое «может быть» отпало, на его месте появилось самоуверенное «наверное»: наверное, моя лотерея что-нибудь выиграла.
Наблюдая свое психологическое состояние, я пришел к выводу, что в условиях полной безнадежности я занимаюсь самообманом.
«Это, конечно, плохо, – подумал я. – Плохо и то, что я начал поддаваться самообману, практически уже в него верю. Человек сознательно обманывает себя, – думал я, – и сам начинает верить в свой же обман, чтобы у него была – пусть и нереальная, даже иллюзорная – какая-то маленькая надежда. Абсолютная безнадежность губительна, она разрушает человека преждевременно. Инстинкт самосохранения же борется с этим и, поступая по-своему, начинает действовать на сознание, заставляет человека заблуждаться,
СКАЧАТЬ
