Денискины рассказы: о том, как всё было на самом деле. Виктор Драгунский

Чтение книги онлайн.

      – Ты что, папа, удивляешься? Я вылил твои два вина в банку, а то где бы я взял пустую посуду? Сам подумай!

      Мама вскрикнула:

      – Ой!

      И упала на диван. Она стала смеяться, да так сильно, что я думал, ей станет плохо. Я ничего не мог понять, а папа закричал:

      – Хохочете? Что ж, хохочите! А между прочим, этот ваш рыцарь сведет меня с ума, но лучше я его раньше выдеру, чтобы он забыл раз и навсегда свои рыцарские манеры.

      И папа стал делать вид, что он ищет ремень.

      – Где он? – кричал папа. – Подайте мне сюда этого Айвенго! Куда он провалился?

      А я был за шкафом. Я уже давно был там на всякий случай. А то папа что-то сильно волновался. Он кричал:

      – Слыханное ли дело выливать в банку коллекционный черный «Мускат» урожая 1954 года и разбавлять его жигулевским пивом?!

      А мама изнемогала от смеха. Она еле-еле проговорила:

      – Ведь это он… из лучших побуждений… Ведь он же… рыцарь… Я умру от смеха.

      И она продолжала смеяться.

      А папа еще немного пометался по комнате и потом ни с того ни с сего подошел к маме. Он сказал:

      – Как я люблю твой смех.

      И наклонился и поцеловал маму.

      И я тогда спокойно вылез из-за шкафа.

      Ничего изменить нельзя

      Я давно уже заметил, что взрослые задают маленьким очень глупые вопросы. Они как будто сговорились. Получается так, словно они все выучили одинаковые вопросы и задают их всем ребятам подряд. Я так к этому делу привык, что наперед знаю, как все произойдет, если я познакомлюсь с каким-нибудь взрослым. Это будет так.

      Вот раздастся звонок, мама откроет дверь, кто-то будет долго гудеть что-то непонятное, потом в комнату войдет новый взрослый. Он будет потирать руки. Потом уши, потом очки. Когда он их наденет, то увидит меня, и хотя он давным-давно знает, что я живу на этом свете, и прекрасно знает, как меня зовут, он все-таки схватит меня за плечи, сожмет их довольно-таки больно, притянет меня к себе и скажет:

      «Ну, Денис, как тебя зовут?»

      Конечно, если бы я был невежливый человек, я бы ему сказал:

      «Сами знаете! Ведь вы только сейчас назвали меня по имени, зачем же вы несете несуразицу?»

      Но я вежливый. Поэтому я притворюсь, что не расслышал ничего такого, я просто криво улыбнусь и, отведя в сторону глаза, отвечу:

      «Денисом».

      Он с ходу спросит дальше:

      «А сколько тебе лет?»

      Как будто не видит, что мне не тридцать и даже не сорок! Ведь видит же, какого я роста, и, значит, должен понять, что мне самое большее семь, ну восемь от силы, – зачем же тогда спрашивать? Но у него свои, взрослые взгляды и привычки, и он продолжает приставать:

      «А? Сколько же тебе лет? А?»

      Я ему скажу:

      «Семь с половиной».

      Тут он расширит глаза и схватится за голову, как будто я сообщил, что мне вчера стукнуло сто шестьдесят один. Он прямо застонет, словно у него три зуба болят:

      «Ой-ой-ой! СКАЧАТЬ