Час двух троек. Ферестан Д'Лекруа
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Час двух троек - Ферестан Д'Лекруа страница 8

СКАЧАТЬ и стук часов. Спит спокойно зайчик мой. Мама спит. Все спят. Я не сплю. Я взрослая, еще в двадцать разрешила себе не спать по ночам. Вот и не сплю. Взяла Достоевского, Библию и Коран. На выбор. Но внезапно пришел заспанный зайчик. Белый весь, глаза красным светятся. Библию отбросил. Сменил цвет на серый. Сел рядом, взял Коран, пролистал (стал коричневым) и внезапно сказал: «Мухаммед не так уж плох».

      Мне достался Достоевский. Ничего так. Только не смогла решить: «тварь я дрожащая или право имею, и если имею, то на что?». Права у меня точно есть, в конституции Еврозоны все записано. Но вдруг я тварь дрожащая, хотя бы исходя из температурной дрожи? Могу ли я убить? Ну, вот так, взять, к примеру, скамейку (все равно стоит у кровати без дела), привстать, нет, встать совсем, замахнуться на зайчика. Нет, этот пусть читает дальше, вот на того, в дверях, замахнусь. А он возьми и закричи маминым голосом!

      Вот уж действительно тварь дрожащая, притворяться моей мамой вздумал! И вообще, имею я право в своей квартире, в своей комнате кидаться скамейками? В свою маму…

      – Мама! Мамочка! Господь, что я делаю?!

      Свет потух.

      39.3

      Вообще я колдунья. Вы еще не знали? Я тоже не знала лет до двадцати. Потом ко мне прилетело письмо из Хог… Ха, конечно смеюсь, к нам пришел бабушкин старинный друг, мой теперешний учитель Чё. Пришел и сказал: ты колдунья, а я колдун, и буду тебя, ну меня, учить. Иначе было, ох, куда иначе.

      Учил странно. Да я и не верила во все это. Фокусы, линии Сети. Чудилось: всё это его формы домогательства. Как это у Марины было: «О как многих любил ты, поэт. Белокурых и рыжих, и хмурых. В них вселяя свой собственный бред…». Я рыжей не была, и белокурой не была. Каштанка. Собачка такая. Тяф! Укушу! А он: не обучу, придут другие и спросят, жестко спросят с тебя, неумехи. Чем отвечать будешь? Каким словом небо на них обрушишь? Каким мать от зла укроешь?

      И обучил. Могу дыханием свечу зажечь. Показать тебе, зайчик? Вот, смотри. Фу. Дунула. Вату зажгла на вчерашней скамье. Зайчик довольно кивает. Еще дунуть? Я мановенье руки могу и бурю устроить. Только пальцы сожму. Трясутся совсем.

      Ой, мама прибежала. С кастрюлькой. Заливает ватку. Мама-мама, а такое не зальешь! Сжала!

      За окном громыхнуло. Молния, свет. Меня отбросило на стену. ОЙ! Вижу себя: я, правда (я смотрящая), лежу в постели и смотрю, как я же ползу по стене. И пальцы еще и еще сжимаются – так зайчик просит и хочет. За окном буря сильней и сильней. Вот точно сойдут с ума метеорологи с их погодно-климатическими машинами.

      Бабах! Вроде как стекла вылетели. На окно оглянулась: нет, целы. Но свет-свет дневной потух.

      Мама падает на колени и истово крестится.

      «отче…»

      «Отче…»

      Пальцы мои разжимаются. Я на стене совмещаюсь с «я» в постели. А зайчик превращается в папу. Он расстегивает ремень, начиная снимать штаны, и идет ко мне.

      – Мама! Мама! Не надо! Спаси!

      40.0

      Мои глаза открыты, но я сплю. Среди ночи в моей комнате оказался Чё. Серый свитер, не снятый протертый во многих местах до серости черный плащ. Выпирает пузо. Борода с бакенбардами висит клочьями. СКАЧАТЬ