Он взял Алину за руку.
– Это займет максимум полдня. Узнаю, что они сами думают по этому поводу.
Электричка замедлила ход. В поле зрения появились люди на платформе и маленькое здание станции. Алина отвернулась от Даниила, посмотрела в окно.
Даниил воспользовался этим и поцеловал ее в щеку. Провел пальцами по ее волосам. Этого, и еще пары секунд на раздумья хватило для того, чтобы напряжение спало до необходимого минимума. Того минимума, который зачастую подпитывает отношения между любовниками.
– Если тебя к завтрашнему вечеру не будет, я точно пойду к этому шашлычнику Артуру, или как его там! – сказала она с улыбкой на лице. – Дорогой!
Даниил усмехнулся. Поцеловал ее в губы.
– Договорились. Дорогая.
12.
В доме родителей Марии Румянцевой пахло старостью. Даниилу много раз за время службы в органах приходилось вдыхать этот запах. То ли плесень, то ли старая одежда, или же запах немытых стариковских тел. Даниилу всегда сложно было описать, что это за запах такой. Просто старость. Просто запах, наводящий на мысли о том, что жизнь конечна, и что тело не всегда будет молодым и красивым, как бы ты ни обманывал себя на этот счет в свои двадцать лет.
Несмотря на запах, буквально стоявший пыльным туманом, в доме все еще сохранялся былой когда-то уют, да и родители погибшей девушки вовсе не были стариками. Да, возрастом немного за пятьдесят, но разве ж это старость?
На вопросы Даниила в основном отвечал отец Марии, Михаил Румянцев – коренастый мужчина с хорошей такой проседью и от природы печальными глазами. Даниилу даже подумалось во время общения с ним, что, быть может, люди с таким вот взглядом заранее знают, что жизнь в какой-то момент обернется кошмаром. Ждут наступления этого кошмара где-то на подсознательном уровне.
Еще он подумал о бывшей жене, но как-то мимолетно. Взгляд Ольги тоже казался ему печальным, но за той печалью всегда скрывалась что-то еще.
– Сергей не раз угрожал нам. Уже после того, как на его ферму нагрянули из ФСКН, – рассказывал Румянцев, сидя за столом и медленными глотками попивая чай. – Был уверен, что это мы на него настучали. Угрожал, да я ведь не боялся. Думал, сам за себя смогу постоять, если что случится. Ружье в доме имеется, и рука не дрогнет. Но он же… шакал. Замолчал сначала. Перестал пьяный к дому заявляться. К Маше перестал лезть. И тут дошел до точки.
Отец Марии говорил спокойным голосом, так, будто речь шла вовсе не о его дочери. Но взгляд то и дело убегал куда-то вдаль. Порой цеплялся за испещренные толстыми венами руки жены.
Рита Румянцева все время молчала, и лишь изредка поднимала взгляд на гостя. Аккуратный овал лица, высокие скулы. Даниил подумал, что в молодости она, должно быть, была чертовски красива. Но время брало свое, да и пережитое горе проявилось тяжелой синевой под глазами.
– Он тут СКАЧАТЬ