Земля имеет форму чемодана. Владимир Орлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      И не создавалась ли опочивальня по указаниям и вкусам постельничего Трескучего? В иных местах бытования Нины Аркадьевны (Куропёлкин давно уже отменил и забыл манящее имя Нинон, что только прежде не могло прийти по дурости в голову обнадёженного мечтателя?), так вот в этих иных местах наверняка имелись роскоши Версаля или хотя бы Екатерининского дворца в Царском Селе (опять вспомнил картинки в альбомах).

      – Это вот твоя койка, – указал Трескучий. – Одеяло верблюжье.

      Трескучий откинул одеяло, будто предъявляя Куропёлкину его достоинства, и Куропёлкин заметил на наволочке подушки инвентарный номер. Койка была будто госпитальная, только что не пахла лекарствами. Пододеяльником Куропёлкина не одарили. К чему Трескучему лишние траты?

      – А это вот будуар Нины Аркадьевны, – с почтением произнёс Трескучий.

      «Вся опочивальня и есть будуар, или часть будуара, а это альков», – чуть было не взялся просвещать постельничего Куропёлкин, но вспомнил о Люке и красках рассвета.

      Альков в нише, с ситцевыми боковинами, с ситцевым же, надо полагать, пологом, перекинутым пока через бельевую веревку, мог послужить и ложем полковника, расположенным метрах в четырёх от койки денщика.

      – Нина Аркадьевна может явиться с минуты на минуту, – объявил Трескучий. – Ещё раз напоминаю. Веди себя как цуцик на морозе. Не вздумай фамильярничать. А если уж начнёшь наглеть, разорвут в клочья. Всё, идут. Марш с головой под одеяло!

      21

      Дверь открылась, и вошли трое.

      Существо в халате до лодыжек и накрученном на голове махровом полотенце и две девушки-камеристки – Вера и Соня.

      Рослое существо в халате, линиями фигуры мало похожее на посетительницу «Прапорщиков в грибных местах», всё же, надо полагать, было хозяйкой опочивальни, но также могло прогуливаться вечерами и коридором коммунальной квартиры в Сретенских переулках.

      – Всё нормально, господин Трескучий? – поинтересовалась Звонкова, голос её был низкий, но, несомненно, женский.

      – Всё, – быстро ответил Трескучий.

      – Все свободны, – сказала Звонкова. – Хотя погодите. А где наш гость?

      – Под одеялом, – сообщил Трескучий. – Рекомендовано так лежать, чтобы не быть ослепленным.

      – Товарищ, – сказала Звонкова. – Как вас именовать-то?

      – Эжен, – прозвучало (промычало) из-под верблюжьего одеяла. – Эжен Куропёлкин.

      – Эжен, – сказала Звонкова. – Да вы же задохнётесь. Откиньте одеяло. Никто и ничто вас не ослепит.

      Для Куропёлкина в её словах почудились чуть ли не ласка, даже забота о нём и приглашение к чему-то трогательно-сокровенному, и он откинул от лица одеяло.

      – Да вы не щурьтесь, не опускайте веки, ничего дурного вы не увидите.

      И ведь, верно, ничего дурного он не увидел.

      – Так, – сказала Звонкова, – я сегодня чрезвычайно устала от дел. И вы (обращение к камеристкам) принимайтесь СКАЧАТЬ