Блаженные и негодяи. Артур Олейников

Чтение книги онлайн.

      После пятой кружки пива я иду купаться на Маныч. Стая скворцов, словно облако закружиться над головой. Вдоль берега убаюкивающий шумит камыш, и косяк диких уток поздоровается, прокрякав над головой.

      После купания я иду к Василию Васильевичу. Дедушка Вася, он держит лошадей и корову. Молоко от степных маныческих трав и цветов самое вкусное. Я беру всегда только парное молоко, чтобы прямо из-под коровы, чтобы теплое и валил пар. И сметану, когда она еще только как сливки и на обратном пути за один присест выпиваю до полбанки сливок. А за ночь, настоявшись, сметана приготовляется, и я ее застывшую все ровно как масло мажу на булочку и пью с кофе.

      Дедушке Васи восемьдесят семь лет, он еще застал оккупацию и немцев. В хуторе были крупные бои и ставка немцев, шла дорога на Сталинград. Василий Васильевич любит рассказывать о немцах.

      – Приходит, один на двор, рыжий, рукава закатаны с автоматом. Все думает мать, сейчас зверствовать начнет, а нет на чистом русском! Яиц хозяйка, молока, пожалуйста, просим! Грамотные значит выходят! Не варвары! И мне шоколадку. Как сейчас помню. Мы-то, прежде чем немцы в хутор не вошли отродясь этого шоколада не ели.

      – Так что хорошие значит выходят? Пили бы сейчас баварское пиво, значит выходит?

      – Нет! Враг есть враг! Я не одобряю! Говорю, как у нас было! А в Красном, что тридцать километров от нас расстреляли и мал и стар! Вот как! Война, пойди разбери, что у кого на уме.

      – Мне молока и сметаны!

      – Иди, спроси у хозяйки.

      Хозяйка невестка дочь, супруга давно уже лежала на местном погосте.

      Красивая казачка молодка с румянцем на щеках выходит из хлева с ведром парного молока.

      Вечереет. Напившись молока со сметаной, иду на закат, на древней курган. Курган высокий, и степь в заходящем солнце словно отливает бардовым светом.

      И скоро над головой начинают разгораться звезды. Звезды сияли на небосклоне как драгоценные камни. Вот, что небо в алмазах. Если бы Чеховский дядя Ваня оказался в Тузлуках он, наконец, то не просто увидел небо в алмазах, а счастье разлилось бы у него на сердце, чего Чехов так жила человечеству.

      На обратном пути натыкаюсь ногой на крупную черепаху. Беру черепаху в руки. Она прячется в панцирь.

      Диков встречает меня жаренным сомом. Жирный с золотистой корочкой он таит во рту. Пьем, закусываем и ложимся спать уже за полночь.

      А утром на моем телефоне раздается звонок, который словно коварный нож врага разит из подтяжка под лопатку.

      – Пастушенко Лариса Алексеевна ваша мать? – раздается на другом конце линии.

      – Да! Вы кто?

      – Ваша мать в больнице?

      – Что случилось? – перехватило у меня дыхание.

      – Хутор Ковалёвка, второе отделение. Приемные часы с десяти утра до двух дня.

      И положила трубку.

      Я растерялся. Какая еще Ковалёвка? Я прежде только слышал, что есть такая психиатрическая больница в хуторе Ковалёвка.

      Я СКАЧАТЬ