Книга о Петербурге. Сергей Носов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мне сопротивляется верить в разгадки всех «загадок». Да, это, если угодно, вопрос веры. И дело не в убедительности аргументов, с которыми не хочу разбираться даже, дело, да, лично во мне – неужели вы думаете, я откажусь от орла и ворона и, главное, от того зыбкого ощущения, будто что-то сам угадал?

      Был бы жив Шарымов, мне кажется, он бы возражал Кротову, он бы рогом уперся, но не позволил бы свести источник исключительно к мистификации, литературному курьезу. Нет, я не говорю: сколько историков, столько мнений, – но давно у меня подозрение, что иной «аргумент» для историка вроде волшебной палочки для факира. Вот не было, а теперь есть: в руках возникла улика – следите за пальцами – «марабус, карабус, тарабус…» – и мы уже в другой реальности, – во всяком случае, наше прошлое, как ее часть, он уже переформатировал… Крёкшин, не Крёкшин?! Хотите, я докажу, что автор этой рукописи – мой любимый Козьма Прутков? Или нет, лучше – дед его Федот Кузьмич, автор «Гисторических материалов» и, между прочим, Крёкшина современник. Да запросто! Даже поверхностный текстологический анализ обоих сочинений выдает одну руку… Федот Кузьмич Прутков!.. А вы говорите!.. Крёкшин… Петр, который Никифорович…

      Вспомнил стихи из поэмы Геннадия Григорьева «Доска» – бальзам на душу. Это где Григорьев-поэт посещает место дуэли Пушкина за Черной речкой и узнает, что дуэль была не совсем там, где принято считать, а чуть в стороне – на территории секретного завода, «где делают детали для ракет, а также сковородки и кастрюли». Вот:

      С какой-то чисто русскою тоской

      рассказывал мне сторож заводской,

      что поднимал свой пистолет дуэльный

      Дантес в районе нынешней котельной.

      И там на белый снег упал поэт,

      где нынче расположен туалет.

      Дуэль была за каменным забором?

      За проходной, закрытой на запор?

      Когда б я согласился с этим вздором,

      то я бы снес и каменный забор!

      Не важно, что там было в самом деле.

      Чем вам не место пушкинской дуэли —

      широкий луг и древний дуб над ним?

      Что говорить! Что было – то уплыло.

      И будет все не так, как это было.

      А так, как сердцем этого хотим.

      Да пусть хоть нотариально заверенным документом подтвердится авторство Крёкшина – с непременным его признанием, что все выдумал; да пусть хоть сама тень Крёкшина единовременно явится всем российским историкам и клятвенно подтвердит, что не восходит текст злополучной рукописи ни к каким историческим свидетельствам – мне-то какое горе до этого, когда я уже увидел мысленным взором и ворона отцовского, и того орла?

      И будет все не так, как это было.

      А так, как сердцем этого хотим.

      И это по-петербургски. (Подумал я на трезвую голову.)

      Любо прислушиваться к силе внутреннего сопротивления веским доводам «дворника заводского».

      Но почему любо? Любо-то почему?

      Задумался о природе внутреннего сопротивления. Не в нем ли сила того, что называют «петербургским мифом»? Не в том ли она внезапном упрямстве цепляться СКАЧАТЬ