Развернулась к двухэтажному дому, который с внешней стороны выглядел ещё хуже, чем изнутри, подняла руку, коснулась раскрытой ладонью двери и прошептала слова запирающего заклятья, замкнув защиту. Теперь призракам не зайти и не выйти.
Она ненавидела себя в такие моменты. За то, что запирала любимую сестру, которая решила остаться с ней в жалком подобии своей прежней оболочки. Запертая в маленьком домике на участке с мёртвыми деревьями, кустарниками и давно сгнившими цветами. И разросшимся бурьяном, весной и летом скрывающим участок, словно джунгли. Вьющиеся растения оплетали дом, будто стремясь поглотить его, уничтожить.
Девушка спустилась по шатающимся ступенькам, а затем, ловко подхватив камень, швырнула его в ворона. Но не попала, конечно. Ворон, а точнее, братец, подхватил камень телекинезом и бросил в неё.
Оберег установил невидимый щит прямо перед камнем, но всё равно было жутко и неприятно, когда камень едва не стукнул её по лбу.
– Один-один, братец-кролик! – вскричала она, помахав ему рукой. – В следующий раз, может быть, сыграем в футбол? А я тебе мячик принесу, а то камнем неудобно.
Мадлен быстро пробежалась по узкой тропинке, добралась до забора, вышла за пределы участка и закрыла за собой ворота на тяжёлый амбарный замок, чуть не обломав все ногти о ржавый ключ, который едва проворачивался.
– Ох, деточка, рада тебя видеть! Так приятно, что ты ещё живая, – заговорила старуха, мелко семенящая вдоль дороги, по которой время от времени проезжали машины. – Небось, на кладбище собираешься? – она окинула её изучающим взглядом, подслеповато щурясь. – Прости мою старческую память, ты у нас кто: Мадлен или Саманта? Извини, всё время забываю, кто из вас выжил при нападении серийного убийцы.
– Я Мадлен, – усмехнувшись, ответила она, подумав о том, что случилось бы со старой каргой, чьё имя она никогда и не запоминала, если бы та узнала, что в какой-то мере выжили они обе. Старуха жила через три дома на другой стороне улицы и когда-то поверхностно знала её семью. И считала, что имеет полное право говорит глупости, перемежая их с гадостями. Либо специально, либо даже не понимая, что ковыряется в никак не желающей заживать ране.
– И я не спешу на кладбище, – помахав ей рукой, она поспешила обогнать её. Это было просто: их пути разошлись, так как они двигались по одной дороге, но в противоположном направлении. Словно старость и юность.
Вскоре дорога стала более оживлённой, особенно, когда девушка покинула район частных домов. Высоток было не так и много, больше всего места занимали отели, новые и старые. А вдалеке виднелась бирюза морских волн, так похожая по оттенку на цвет её здорового глаза.
Ей казалось, что она не была в городе не несколько недель, а, пожалуй, пару лет. Везде открылись новые рестораны, кафешки; туристические автобусы, казалось, СКАЧАТЬ