Дальше было неожиданно даже для меня.
Недобитый червяк, видимо, только и ждал возможности выбраться на свободу, да и к носам, как выяснилось, имел какие-то свои счеты.
Хлоп – и жаждущий огня господин получил весьма пылкое приветствие от маленького, но очень воинственного умертвия.
Коронное – хвостом по сопатке. Ну и традиционные витиеватые послания на непереводимом пискучем.
И вот знаете, мужчинка был явно не некромант. Потому как тоненько взвизгнул, так, что даже моего червячка посрамил, и отшвырнул от себя потенциальную угрозу. Я все понимаю: внезапность плюс нечто сразу не опознаваемое и в критичной близости от лица, но боги, имей мужество держать удар! Раз уж не постеснялся такой большой и взрослый приставать к мелкой девчонке с незаманчивыми предложениями.
Отшвыривал он, кстати, исключительно содержимое спичечного коробка, продолжив цепко удерживать последний. А потому Пискун на несколько мгновений уподобился птицам, затем спикировал в так и стоящий на стойке коктейль печального некроманта. Тот внезапно отмер, потревоженный ни разу не мужественными воплями соседа. И прежде чем я успела крикнуть:
– Не надо!
Не глядя приложился к бокалу. Мы с носачом замерли, ожидая развития событий.
Ы-ы-ы… Хмелиус, помоги!
Но волновалась я зря, ибо некроманта какими-то там умертвиями не удивишь и не напугаешь. Он прервался, заглянул на донышко, выловил оттуда потерявшего дар речи Пискуна, – во всяком случае, на этот раз червяк молчал, – и флегматично произнес, ни к кому особо не обращаясь:
– Нет, ну то, что гусениц всяких в бутылках замачивают, пауков и прочих сомнительных тварей, это не новость. Но чтобы их поднятые трупы… вот это, итить, экзотика.
И забросил почему-то изобразившего повторную гибель и обвисшего лапшинкой Пискуна обратно в бокал.
До невозможности впечатленный брутальностью некромантов носатый предпочел за лучшее далее не отсвечивать и убраться подальше без лишних вопросов.
– Повтори, – попросил уже совершенно и не печальный некрос. – Хорошо пошла.
Еще бы не хорошо – я туда так душевно пожелала, закрепив магией.
– Паршивый день? – вновь смешивая ингредиенты, полюбопытствовала я.
– Неделя. Отвратительно паршивая неделя, – ответил растерявший мрачную отстраненность мужчина. – Три свадьбы и одни похороны, и все моя смена.
С удивлением уставилась на некроманта: вот как чувствовала, что личная жизнь подкачала. Только, видимо, не его.
Глава 4
И все, с этого момента вечер со стремительной скоростью полетел на крыльях веселья. Даже я уже перестала чему-либо удивляться и лишь мечтала, чтобы мышцы лица завтра не сильно болели – столько смеяться может быть чревато.
Говард, СКАЧАТЬ