Низвержение Зверя. Александр Михайловский

Чтение книги онлайн.

      И еще в этот момент я наглядно понял буквальный смысл выражения «пушечное мясо». Это такие вот «войска» – беспомощные, как овечки, по замыслу вражеского командования, предназначенные для умерщвления снарядами наших орудий. Не жалко – ведь толку от них в бою нет никакого… Живой щит – и не более. Эх, нацистские болваны… сколько раз им повторять, что мы с женщинами и детьми не воюем!

      Мы жестами показали этим дамочкам, что им следует топать в тыл: там их ждет все хорошее, в первую очередь баня и кормежка. Сами же двинулись вперед, занимая освобожденную территорию, и очень скоро в упор наткнулись на престранную композицию. Открыто стоящие пулеметы… черная форма на солдатах и… то, что, по рассказам замполитов, должно было представлять собой те самые походные алтари для человеческих жертвоприношений. Вот что ждало этих женщин, если бы они побежали не навстречу к нам, а в сторону «своих».

      «Здрасьте! – сказали мы. – Осколочной гранатой заряжай! Наводи! Огонь!»

      И так – столько раз и до тех пор, пока уцелевшие черные не побежали, бросив свои погремушки. Мы же не спеша двинулись за ними следом, чтобы выйти на основной рубеж обороны, который на тот момент как раз плотно обрабатывала советская гаубичная артиллерия. Когда артподготовка закончилась, мы немного поустраняли недоделки массового пошива, в меру сил помогая пехоте в ее нелегком фронтовом труде, а потом двинулись дальше. Впрочем, ту историю я уже упоминал.

      Кстати, уже сейчас, когда мы пропускаем мимо себя входящий в прорыв ОСНАЗ, между нашими бойцами и командирами зашел довольно-таки приторный, то есть фривольный, разговор по поводу того, что будет с этими немками после того как все кончится. То, что их не убьют, не изнасилуют и не сошлют в Сибирь, это понятно. Непонятно, что они будут делать в том случае, если стараниями господина Гитлера к концу войны мы будем вынуждены перебить почти всех немецких мужиков. Ведь на войне как на войне. Некоторые мечтатели даже предположили, что каждому советскому герою-орденоносцу будут выдавать по второй немецкой жене, а может быть, даже не одной. Ведь было же, мол, в Германии такое время, когда в ходе тридцатилетней междоусобной войны злобные германские феодалы так сократили мужское население, что еще на полвека Папа Римский разрешил там двоеженство, чтобы народ быстрее восстановился.

      А действительно, куда потом их девать, этих немок, когда все кончится? У нас вон тоже потери – и после войны на десять невест будет всего девять женихов, а может, даже и меньше. А тут еще эти…

      – Ну, я, положим, однолюб, – говорил мой мехвод ефрейтор Петрович, посасывая трубку-носогрейку, – да и не справлюсь с двумя-то бабами, ну его, мне спокойствие дороже. А большинство-то наших, особенно молодые, пожалуй, и не откажутся… Если все по закону сделают, то СКАЧАТЬ