Иосиф сохранял прежнее спокойствие.
– Я хлопочу не о размере подати, – продолжал его друг. – Динарий – это пустяки. Нет, дело не в том. Сама попытка обложить нас податью – оскорбление, согласие же наше платить ее будет с нашей стороны подчинением тирании. Скажите мне, правда ли, что Иуда провозглашает себя Мессией?
– Я слышал, что последователи его говорят, что он Мессия, – ответил Иосиф.
В эту минуту покрывало отдернулось и на мгновение стало видно лицо девушки. Равви как раз смотрел в ту сторону, так что успел увидеть редкую красоту спутницы Иосифа. Краска залила ее лицо, и вуаль тотчас же задернулась.
Политик забыл и предмет разговора.
– Какая красавица у вас дочь! – сказал он, понизив голос.
– Она мне не дочь, – повторил Иосиф.
Любопытство равви возросло, и назаретянин, заметив это, поспешил пояснить:
– Она дочь Иоакима и Анны вифлеемских, о которых вы, наверное, слышали, так как они пользовались большой известностью…
– Да, – заметил почтительно равви, – я был с ними знаком. По прямой линии они происходят от Давида.
– Теперь они умерли, – продолжал назаретянин, – умерли в Назарете. Иоаким был небогат, но все-таки оставил после себя дом с небольшим садом двум своим дочерям, Марианне и Марии. Это одна из них. Для того чтобы ее доля осталась за ней, закон требует, чтобы она вышла замуж за ближайшего родственника. И я женился на ней.
– А вы приходитесь…
– Я ее дядя.
– Так, так! Вы оба, стало быть, родились в Вифлееме, и теперь римлянин заставляет вас взять ее с собой, чтобы обоих внести в перепись.
Равви сжал руки и, глядя с негодованием в небо, воскликнул: «Жив Бог Израиля! И Он отомстит!»
С этими словами он отвернулся и быстро ушел. Незнакомец, стоявший неподалеку, заметив изумление Иосифа, спокойно произнес:
– Равви Самуил настоящий ревнитель: сам Иуда вряд ли превзойдет его.
Иосиф, не желая начинать разговора с этим человеком, сделал вид, что не слышит его, и занялся собиранием травы, которую осел разбросал по сторонам, после чего снова оперся на палку и застыл в этой позе.
Через час вся эта компания вышла из ворот и, повернув налево, двинулась в сторону Вифлеема. Спуск в долину был неровный, однако с живописно разбросанными дикими оливковыми деревьями. Назаретянин с поводом в руках шел рядом с сидевшей на осле женщиной, нежно заботясь о ее удобстве.
Осторожно миновали они пруд, с которого сбегала тень, отбрасываемая высоким холмом, осторожно прошли, придерживаясь водопроводов, проведенных из прудов Соломона, до деревенского домика, стоявшего на том месте, которое в настоящее время называется холмом Дурного Совета, потом начали взбираться к Рефаимской равнине. Яркие лучи солнца, освещавшие каменистую поверхность, СКАЧАТЬ