Дорога на две улицы. Мария Метлицкая

Чтение книги онлайн.

      А потом умерла Машка. И это было уже слишком.

      По воскресеньям Елена гнала мужа в «ту семью». Заранее покупала девочке подарки – игрушки и сладкое. Совала сэкономленную пятерку – положи незаметно, обязательно положи.

      Со свекровью познакомилась в роддоме, когда забирали Ирку.

      Сухой кивок головы, никаких разговоров. Когда та взглянула на девочку – не по-младенчески хорошенькую, кстати, – Елена поняла: для Елизаветы Семеновны существует одна внучка – Машка. И других ей не надо.

      Не обиделась, но осадок остался. И еще – непонимание: при чем тут дети?

      Борис с удивлением наблюдал, как его мать, ставшая с возрастом человеком сухим, сдержанным и неласковым, сюсюкает с внучкой. Машка отлично этим пользовалась и крутила бабкой, как хотела.

      И еще понял – мать до смерти боится, что Гаяне заберет Машку и уедет в Баку.

      Несколько раз попытки были. Но пока она умудрялась ее отговорить.

      Научила ее печатать на машинке, и Гаяне оказалась способной ученицей – скоро стала неплохо зарабатывать.

      Жили довольно сносно – у каждой своя комната, денег хватало. Машка в сад не ходит – Гаяне работает на дому и ведет хозяйство.

      Когда бывший муж приходил к ребенку, они со свекровью из дома уходили – в кино или просто прогуляться.

      В окно он видел, как они идут под руку и мать поправляет на Гаяне платок или одергивает жакет.

      – Идиллия просто! – усмехался он, вспоминая, как мать приняла Гаяне вначале. Как отказывалась с ней разговаривать, что шептала своим приятельницам по телефону, прикрыв трубку рукой, с каким презрением, недоверчивостью и сарказмом отнеслась к невестке, как крутила пальцем у виска, укоризненно глядя на непутевого и бестолкового сына.

      И – нате вам! Впрочем, жалость – главное материнское качество. Сирых и убогих она жалела всегда – глубоко, яростно, от души.

      Здесь – точно жалость. Вряд ли любовь. Хотя кто их, женщин, поймет!

      И еще ощутил укол ревности. И – обиду. С ним она была по-прежнему суха. Не простила.

      Яшка, смущаясь и лепеча что-то невразумительное, пригласил на свадьбу.

      Вот это новость!

      Борис рассмеялся:

      – И тебя, убежденного холостяка и бурундука, затащили под венец!

      Яшка оправдывался:

      – Да уж, случилось.

      Свадьба была пышной – тут уж постарались Яшкины родители от души. Родни много, знакомых море. Яшка – единственный сын. Да и денег в семье никто не считал – тетя Рива, Яшкина мать, работала маникюршей в «Красном маке» – популярное у московских модниц место.

      Отец, Ефим Самойлович, трудился на торговой ниве – директор большого универмага. И ниву эту обрабатывал, надо сказать, успешно.

      Свадьбу справляли в «Арагви». У подъезда на улице Горького останавливались «Волги» и «Победы». Из них появлялись объемные мужчины с не менее объемными спутницами. Шелковые платья, меховые горжетки, СКАЧАТЬ