Верхнее ля. Вера Григорьевна Собко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ спектакль. Сказать, что он был ошеломлён музыкой, исполнением, сюжетом – значит, ничего не сказать. Он был раздавлен. Отстранённое слово «додекафония» для него приобрело смысл и конкретное человеческое звучание. Он понял, что душевную боль и отчаяние можно выразить только такими звуками. И это была ни какая-то вымученная абстракция, а самый настоящий звуковой реализм, – какой бы термин кабинетные музыковеды не придумали. Реализм горя, страдания, безнадёжности.

      Поразительно, что это было написано давно, ещё в двадцатые годы. Невероятно плодотворное время, когда рождались новые формы звукового и пластического языка, когда мир предчувствовал наступление новой эпохи, слом привычных отношений между людьми и стремился наиболее точно это выразить.

      После спектакля Вальтер пришёл в общежитие консерватории на Малой Грузинской, где нелегально остановился у своего друга, и они полночи проговорили о Шёнберге, новой венской школе, атональной музыке. Друг пригласил в комнату аспиранта с теоретического факультета, который писал диссертацию на тему анализа формы музыкального произведения. Тот подробно и грамотно отвечал на многие вопросы Вальтера, а под конец сказал,

      – Тебе бы следовало пообщаться с Филиппом Моисеевичем Гершковичем. Слыхал о таком? – Вальтер отрицательно покачал головой.

      – Ты даже представить не можешь, что это за личность! Он учился композиции у Альбана Берга и Антона Веберна. А, каково?

      – Не может такого быть! – воскликнул Вальтер, – Неужели он мог видеть всех этих людей? Сколько же ему лет? Наверное, он жил там ещё до революции?

      – Лет ему, действительно много, а в Венской консерватории он учился в тридцатые годы. Когда фашисты уже развязали войну, Антон Веберн не побоялся написать Гершковичу рекомендательное письмо, в надежде, что это письмо сохранит его ученику жизнь. В этом письме он характеризовал Гершковича как выдающегося композитора и теоретика. Потом, когда Вену заняли фашисты, и евреев не спасали никакие рекомендательные письма, Филиппу Моисеевичу пришлось бежать. Бежал он в Советский Союз, пешком преодолел несколько тысяч километров. Уже здесь был эвакуирован в Ташкент.

      Удивительная история! – воскликнул Вальтер. – Наверное, он давно уже заслуженный профессор? К нему можно придти на лекции?

      – Не будь наивным, – ответил аспирант. – Никакой он не профессор и никогда в консерватории не преподавал. У него брали частные уроки наши лучшие композиторы: Андрей Волконский, Эдисон Денисов, Альфред Шнитке, Софья Губайдуллина и ещё очень многие, кто хотел иметь современные представления о музыке. Я довольно часто с ним встречаюсь. Он подарил мне свою работу «Тональные истоки шёнберговской додекафонии». Могу дать почитать, но утром занеси ко мне. Ведь ты завтра уезжаешь? – Вальтер утвердительно кивнул. Утром, возвращая брошюру аспиранту, он получил на оторванном клочке нотной бумаги телефон Филиппа Моисеевича Гершковича.

      С ощущением некой внутренней дрожи, СКАЧАТЬ