Смейся, паяц!. Александр Каневский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ рублей Лёне в Москву. А на оставшиеся деньги мы с Ликой накупили такое количество продуктов и выпивки, на которое моя микроквартира не была рассчитана, мы отыскали единственное место, где можно было хранить это богатство – под тахтой, и периодически лазили туда, чтобы откусывать по куску колбасы.

      Освободившись от инженерства, я очень быстро выполнил заказ министерства культуры. Обозрение было принято с высокой оценкой, со мной полностью рассчитались, я закатил прощальный пир, накупил Лике кучу подарков и стал готовиться в дорогу: первого июня мама и папа праздновали двадцать пять лет совместной жизни, и я обещал им приехать на этот юбилей.

      Все оставшиеся дни до моего отъезда Лика плакала, уже не по-девчоночьи, всхлипывая и отмахиваясь, а тихо и горько, как умудрённая женщина, предчувствующая финал. Когда я просыпался ночью, я видел, что она сидит на постели и внимательно рассматривает меня, как бы стараясь запомнить. Я укладывал её на подушку, велел спать, но, проснувшись, снова видел её сидящей, с печальными состарившимися глазами, как у вдовы.

      Я планировал побыть в Киеве месяц-два, повидаться с друзьями, любовницами, погулять и вернуться. Поэтому оплатил квартиру вперёд, оставил постельное бельё и часть вещей. Прожив в Алма-Ате ровно девять месяцев, уехал налегке, оставив Лику на хозяйстве.

      Ехал я опять через Москву. Там повидался с Лёней, заказал в ресторане Дома Актёра шикарный обед (Богатый брат приехал!), оставил ему денег (Немного. Чтобы не баловать!) и пересел на Киевский поезд. Моими соседями в купе были молодой лейтенант с женой и грудным ребёнком. Мы вместе поужинали, распили бутылку водки, и уже через два часа я стал другом семьи. Когда утром въехали на Киевский перрон, я увидел толпу встречающих меня: мама, папа, бабушка, Толя Дубинский, Юра Шостак, Марик Глинкин, и ещё много друзей и подруг, среди которых была и Милочка с огромным букетом цветов, большим, чем она сама.

      Очередной розыгрыш тут же созрел у меня в голове: я попросил жену лейтенанта Нину пройти со мной к выходу, дать мне на руки ребёнка, стать рядом и взять меня под руку – можете себе представить реакцию всех встречающих! Но я смотрел на маму. Сперва она улыбалась, мол, знаем, знаем твои штучки, потом я увидел, как её лицо постепенно менялось, я просто ощутил, какие мысли проносятся у неё в голове: девять месяцев, сын-шалопай, грудной ребёнок, вынужденная женитьба…

      Я быстро вернул ребёнка Нине, приговаривая: «Всё, хватит, мама волнуется», и жестами показал маме, что ребёнок не мой. Обрадованная мама облечено вздохнула и погрозила мне пальцем. Поезд остановился и меня, зацелованного, вместе со всей командой повезли домой, праздновать возвращение блудного сына.

      Когда я вернулся (это был уже тысяча девятьсот пятьдесят седьмой год, четыре года после смерти Сталина) – в Киеве многое изменилось, наступила та непродолжительная оттепель, о которой потом было много рассказано и написано. Несколько моих сценок и монологов из Алма-Аты перекочевали в Киев и с успехом исполнялись на эстрадах Украины.

      Моя фамилия стала притягательной для артистов, СКАЧАТЬ